Я отвлекся на размышления и снова уткнулся в книгу «Чапаев и Пустота» Пелевина: «… меня интересовало, каким образом на матросах держаться их тяжелые, утыканные патронами сбруи… Я разглядел на спине Жербунова несколько крючков, которыми, наподобие бюстгальтера, были соединены пулеметные ленты. Мне сразу представилось, как Жербунов с Барболиным, собираясь на очередное убийство, словно две девушки в купальне, помогают друг другу справится с этой сложной частью туалета. Это показалось мне ещё одним доказательством женственной природы всех революций».
Жужжит телефон, не дают сосредоточиться на книге — друг звонит: «Ты хочешь освободиться? Я всё решу. Деньги отдашь, когда выйдешь!» — сходу выстреливает он. Хочу ли я освободиться? Мой «звонок» в декабре 2019-го, УДО в декабре 2017 года, если на УДО всё пойдёт хорошо, то в январе — феврале 2018-го могу быть дома. Я знаю эти даты и вспоминаю их каждый день. Даже знаю, что мой «звонок» выпадает на воскресенье, а значит, меня отпустят в субботу. Когда читаешь у некоторых своих соседей таблички на нарах с датами их «звонков»: 2025, 2023, 2027 гг., то это просто цифры из каких-то фантастических фильмов про космос и инопланетян. Значит, у меня не всё так плохо…
В общем, подкинул мне шизы этот телефонный звонок. Душевное равновесие начало уходить. Старался не думать об этом — бесполезно. Казалось иногда, что у меня осеннее обострение: начались бесконечные звонки с глупо шифрованными разговорами. На свободе мои друзья постоянно встречались с какими-то «людьми» по этому вопросу! Мысли, просто как рой пчёл в голове, жужжали и жужжали… «Зачем это ему надо? Хочет меня как-то использовать? Убить конкурента? Сколько заплатит? Может просто я умный смелый парень, который нужен ему рядом? Может Господь действует через него? Аллилуйя!»
Но как это будет? Что должно произойти? Кто влиятельный должен вмешаться, чтобы это произошло? На память приходит история из Священного Писания: Мария спрашивает у Гавриила, как это будет, что я рожу Спасителя? Он отвечает ей, типа «не парься, всё будет хорошо!» Да, тяжело это: верить и не париться.
Позвонив своей возлюбленной, я поделился своими планами: «Я чувствую, что через год я буду дома». В ответ она просто психанула и начала меня отчитывать: «Когда ты повзрослеешь уже?! Что ты опять себе придумал?! Сиди уже спокойно! Не влазь опять ни в какую ерунду!» Я положил трубку: действительно, когда я повзрослею?
«…если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное!» — вспомнилось.
Прошёл ровно год, как я обещал своей любимой вернуться. Она живёт с приличным парнем из состоятельной семьи. Это хорошо, так как у меня в планах война, и дать ей то, что нужно всем женщинам, я не смогу. Цинизм? Может, я вообще люблю только себя?
Я еду в центр города. Непривычно видеть его полупустым, но по сравнению с Горловкой, еще вроде ничего. Вот и торговый центр, в котором она работает. Волнительные мгновения. Любимая не верит происходящему, я обнимаю её. Она сильно похудела из-за нервов: ей морально тяжело даётся война, обстрелы. Бедненькой девочке, как и всем «мирным», любая война в тягость.
— Я же сказал, что вернусь через год…
Не могу залезть в голову человеку, но мне кажется она рада и шокирована. У меня как всегда заторможенная реакция на эмоциональные события: я их переживаю спустя время и поэтому спокоен.
— Я скоро тебя наберу с нового номера и договоримся о встрече. Мне пора. — говорю я и ухожу. Ровно в 16:00 я должен быть на квартире у Риты.
В городе совсем стало пусто, где-то вдалеке слышалась канонада. Идя мимо храма, я крещусь. «Господи, помилуй меня, грешного».
Мы снова, как и раньше, с моей любовью на съёмной квартире. Я купил ей шампанское, шоколад… Думал все эти годы о ней. Представлял, что ощущения от встречи будут острее, но всё как будто и не было разлуки.
— Ты не уйдёшь теперь от меня? — говорит любовь, лёжа у меня на груди.
Два часа назад звонил Лёха. Сказал, что сегодня они будут в Макеевке и меня заберут. Точного времени он не знает. Бля, как не вовремя всё: надо же им приехать именно в этот день. Обидится любовь. Ладно, не впервой.
— Дорогая, идёт война, я должен воевать. К тому же, у меня нет документов.
— Вот ты придурок! Честное слово! В тюрьме не прибили, так ты на войну теперь собрался?!
— А чего меня в тюрьме должны прибить?
— Откуда я знаю! Короче, ты меня опять бросаешь!
— Чего я тебя бросаю? Тем более у тебя ж парень есть.