Ничего ж не меняется…
На четвертый день безделья совершаем вылазку в Новоазовск (мы ж всё-таки разведка) на местную дискотеку. Комендантского часа фактически нет, город от войны не пострадал. Укропы просто убежали, даже не думая «чиніть опір агрессору». Почти снайперским огнём с «Градов» был уничтожен только блокпост недалеко от города.
«Был тут, в общем, ребята, «Днепр-1». Все как на подбор: высокие здоровые, в форме красивой — не то, что наши. Особо они не хулиганили: пару таксистов побили, правда сильно. Ленина втихаря сняли. А еще двух девчонок на пляже обыскали и раздели. Все высокомерные, на нас свысока смотрели, типа, мы тут все нелюди, сепары и всё такое… Поэтому мы с девчонками решили им не давать!» — тараторят местные красавицы, с которыми мы познакомились уже на крыльце местной лохопляски. Я смеюсь: «Молодцы девушки! Каждый с врагом воюет как может! Ха-ха!»
Понеслось веселье: водка рекой, танцы, песни на заказ. Местные парни из числа «мирного населения» чувствуют себя неуютно. Седьмой раз про казака Бабая песня играет:
«Новороссия, ЛНР, ДНР…
Ми-ми-миу… снова горит БТР…»
Секс прям на столике на дискотеке: ну а что, бабы перепились, а пока довезешь — уснёт! Да и куда везти? Хз… Я сразу пацанам сказал, чтобы не спешили знакомиться: пусть девок «советники» поят, у них денег много, а когда напоят, мы и подойдем. Сразу ж видно: не дадут девки «советникам»! Нет у «оккупантов» харизмы донецкой деструктивной. После такой «гениальной» спецоперации меня в отряде зауважали. Прям как у Батьки Махно — за хорошую шутку награждали! Все в наших традициях!
На утро мы вместе с легендарной группой Филина (Фина), поднятые по тревоге, ловили какое-то ДРГ… Никого не поймали.
Днём пошли на шашлыки на берег моря. Кто-то нашел номер телефона одной из вчерашних девчонок (а как её зовут?). Созвонились, та подруг подтянула… Шашлыки, музыка, стрельба по банкам, местные девчули — потомственные донские казачки: веселые, говорливые и пьют как бригада шахтёров! С такими не соскучишься!
— Барсучок! А че ты грустный такой? — спрашивает командир одного из бойцов. Барсучек пригорюнился: бэйба его что-то сегодня не отвечает взаимностью.
— Барсучок! А хочешь, я ради тебя чайку с гранатомёта собью, чтоб ты повеселел? — не унимается командир.
Сказано — сделано! «Мух» в каждой машине валом. Первая РПГ-18 «просрала» (через одну такое — старые), вторая сработала, но мимо. С «22»-й ебанули! Опять мимо! Ладно, две хватит, итак повеселились. На вершине обрыва милицейский патруль появился (ого, начали появляться): смотрят сверху на нас. Командир как раз ссал в ту сторону.
— Хули смотришь? Иди… Хочешь? Ха-ха-ха!
Милиция уходит.
Месяц пролетел в пьянках, саунах, оргиях, драках и дуэлях (!) с другими отрядами, стрельбой и одним единственным суточным разведвыходом. Всего и не расскажешь, что происходило тогда в Новоазовске во время нашего «азовского сидения», так как, возможно, рассказ будут читать дети. Скажу только, что это было что-то среднее между фильмами «Особенности национальной охоты» и «Сьюзи Сахарные Губы». Короче, помедитировать у моря мне так и не удалось.
В конце ноября стало ясно, что никакого штурма Марика не будет, и нас отправляют назад в Краснодон. Девки плачут, нам тоже немного грустно. Я в одну из них влюбился по уши: как теперь быть? Да и что я могу ей предложить, беглый зэк, который хочет воевать?
Утром, затарившись пивом, все грузятся и уезжают. Наш отряд через степи снова мчит навстречу судьбе…
БРИГАДНАЯ РАЗВЕДКА
К моменту нашего возвращения в Краснодон полк «Витязь» уже переформировывали в бригаду и пограничную охрану — эра ополчения заканчивалась.
Пограничниками никто из нас становится не хотел, поэтому нам посоветовали войти в состав формирующейся разведроты бригады. Уровень серьёзный: обещали ВАЛы, Винторезы, интересные задания и возможность отдыхать. Рота базировалась под Красным Лучом в профилактории какого-то завода. Туда мы и отправились всей бандой со всем своим вооружением. Условия обитания были неплохие, но пища по сравнению с ополчением была скудная. К тому же мы столкнулись с лёгкой формой армейского дебилизма. Старшиной же нашей роты был… Стас. Тот самый Стас, который так виртуозно сбежал с Донецкого СИЗО в 2011 году. Он проводил какие-то бесконечные построения, требовал называть его не «товарищ прапорщик», а именно «товарищ гвардии старший прапорщик». Выставлялись посты везде, где только можно. Всё это быстро нам надоело, и мы сказали, что пока нас официально не оформляют, мы ни в какие наряды ходить не будем. Впрочем, всё это происходило только, когда командир уезжал на побывку: когда он был в располаге, местное начальство его боялось и предпочитало не ходить к нам на этаж. Однако у нашего атамана началась депрессия: с офицерским званием его обманули, не дали. Он все чаще стал пропадать с друзьями в Краснодоне. Вскоре начальник разведки, чтоб мы не сидели без дела, придумал нам задание.