уками Чарли хватает его за воротник рубашки и бросает в сторону двери. Все так же молча, с суровым выражением лица, стискивая в зубах сигару, вытаскивает его в коридор, не давая опомниться, сталкивает с лестницы и выволакивает из дома. На пороге кухни появляются Шугар и Пеппер и испуганно наблюдают за этим выдворением. По ту сторону луга Чарли открывает одну из створок двери в ригу и толчком отправляет Тони на ее середину. Рига освещена голыми лампочками. Маттоне и Риццио перекрашивали в серый цвет бока пожарной машины. Они ошарашено застывают с кистями в руках. Чарли направляется прямиком к противоположной стене. Вешает на гвоздь ключи Тони и возвращается к нему, на ходу вытаскивая из кобуры револьвер. Подбегают Шугар и Пеппер. - Закрой дверь! - кричит Чарли Шугар. Она послушно закрывает открытую створку. Чарли вкладывает револьвер в руку Тони, который тоже запыхался и не понимает, что происходит. - Тут шесть патронов! Ты должен выстрелить пять из них так быстро, как только можешь! Если ключи останутся висеть на стене, последнюю пулю я всажу тебе в голову! Понял? Тони не в силах выговорить ни слова. Он растерянно оглядывается на остальных - те стоят неподвижно. Только Шугар переживает за него. Тони глубоко вздыхает и прицеливается в ключи. Стреляет дважды подряд, но безуспешно. Немного погодя, третий раз, потом четвертый - с еще большим интервалом. Ключи так же висят на гвозде. - Осталась одна! - предупреждает Маттоне. Тони, вытерев вспотевшую ладонь о штанину, целится с прилежностью отчаяния, но Маттоне кричит: - Мажешь! Вздрогнув от этого крика, Тони нажимает на спусковой крючок. И мажет. Он тотчас поворачивается лицом к Чарли. Машинально наставляет на него револьвер. Никто не шевелится. - Ну что же, стреляй, - спокойно говорит Чарли. Тони напрягает палец на спусковом крючке, но не стреляет - не может. И тут Маттоне делает резкое движение кистью. Тони мгновенно оборачивается к нему и спускает курок. Щелчок, и все. В наступившей тишине Чарли достает из кармана патрон с тускло-желтым наконечником и держит его в пальцах. - Профессионалу следовало бы знать: одно гнездо в барабане оставляют пустым. Он забирает из рук Тони оружие, вставляет в барабан патрон. - Все равно он хотел меня убить! Он стрелял! - злобно кричит Маттоне. - Точно. Очко в его пользу. Резко крутанувшись, Чарли не целясь стреляет. Ключи на стене падают с гвоздя. Теперь видны отверстия от пуль, выпущенных Тони: они лежат кучно, в каких-то сантиметрах одно от другого. - К тому же он не так плохо стреляет. Шугар кладет на стол подстреленного Пеппер фазана. Теперь он обжарен, и она его разделывает. Все, как и накануне, сидят, уткнувшись в журналы. Один Риццио не читает. Он пишет. Рядом с его тарелкой лежит листок бумаги, в руке у него карандаш. Время от времени он подносит его кончик ко рту и слюнявит. - Чарли, как там? "My soul to keep"? - Да. - Чарли бросает на него рассеянный взгляд. Тем временем Шугар раскладывает фазана по тарелкам. Сначала Чарли, потом Пеппер, потом Тони. Пеппер ест руками. Когда очередь доходит до Маттоне, он сравнивает свой кусок с тем, что получил Тони, и, сочтя его лучшим, поднимается и меняет тарелки. Тони молчит. - Что ты делаешь? - обращается Маттоне к Риццио. - Переписываю молитву Чарли. - Тебе-то она зачем? Ведь это молитва для христиан. Риццио задумывается над этим замечанием. Потом преспокойно возвращается к прерванному занятию. - Там этого не сказано. Там просто сказано: "Бог", - и все. - Все равно, это же Бог христиан. - Все равно, там этого не сказано. Тон спора повышается. - Придурок! Есть только один Бог! - Вот именно. - Тогда зачем ты это пишешь? - Потому что моего тоже так зовут. - Ставлю десять долларов, что это наш! - Идет! Оба встают и с вызовом обмениваются рукопожатием. В наступившей тишине Чарли вздыхает и вновь углубляется в чтение. Но Маттоне не успокаивается. - Где горчица? - спрашивает он у Шугар. - На кухне. - Пеппер, сходи-ка принеси. Пеппер, никак не реагируя, продолжает есть и читать. - Пеппер, я тебе говорю. Шугар поднимается. - Я схожу. - Сиди! Это ее обязанность! За это она и получает свою долю! Ты слышишь меня? Марш за горчицей! Пеппер не двигается. Маттоне хватает ее за руку и принимается выворачивать. Пеппер больно, но она молчит. Маттоне усердствует. Сидящий напротив Чарли, ни слова не говоря, кладет рядом с собой вилку и резким движением отправляет ее Пеппер. Между ними такая согласованность, что остальное длится какую-нибудь секунду: свободной рукой Пеппер ловит вилку и изо всех сил всаживает ее в руку Маттоне. Тот с воплем вскакивает со стула. Остальные тоже встают, кроме Чарли, который смотрит на Пеппер, и Пеппер, которая ни на кого не смотрит. - Видели, что она сделала? Все видели? - кричит Маттоне. Заметив, что рукав его рубашки начинает пропитываться кровью, он впадает в истерику. - Из импортного поплина за двадцать три доллара! - Ну, хватит! Риццио, перекись водорода из ванной! Шугар усаживает Маттоне и полотенцем вытирает кровь, текущую у него по руке - Не моя вина, что ее брат умер! Пусть спрашивает с того, кто выкинул его из машины! - Замолчи, Маттоне, - успокаивает его Шугар. Но Маттоне смотрит Пеппер прямо в глаза. И указывает здоровой рукой на Тони. - Это он его выкинул, не я! - Неправда! - возражает Шугар. Пеппер долгим взглядом смотрит на Тони. Потом все так же молча встает из-за стола и выходит из кухни. Шугар швыряет полотенце в лицо Маттоне. - Пусть тебя перевязывает кто-нибудь другой! - Тебе-то я что сделал, Шугар? Шугар, не отвечая, возвращается на место. - Поднимись наверх, Маттоне, - приказывает Чарли. Бывший тяжеловес понуро повинуется. - Рубашку за двадцать три доллара! Он грузно поднимается по лестнице, а тем временем Чарли не спускает с Шугар взгляда. - Фрогги ты сегодня перевязывала. Так что там было? - Ты о чем? - О его ране. Они смотрят друг на друга поверх разделяющего их стола Чарли ждет ответа, который известен ему заранее, и наблюдает на лице отражение борьбы, происходящей у нее в душе. Что бы она ни ответила, она предаст или Чарли, или Тони. Шугар поворачивает лицо к Тони, который, также зная бессмысленность ответа, избегает ее взгляда. - Я жду, - повторяет Чарли. - Я не могу, Чарли, не могу. Чарли качает головой и встает. - Так у меня скоро никого не останется, Шугар. Он идет к буфету, достает бутылку виски, стакан и садится на диван Шугар взглядом следит за ним. - Не пей, Чарли. Перед делом не пьют. - Похоже, времена изменились. Я тоже старею. Он наливает себе добрый глоток. Шугар встает и медленно подходит к нему. - Я сделаю все, что ты захочешь. Какое-то время Чарли, ни слова не говоря, смотрит на стоящую перед ним Шугар. Потом протягивает к ней руку, понуждая подойти поближе. - Забавляйся с Фрогги, если тебе это нравится. Ничего не имею против. Но я хотел бы, чтобы ты предупреждала, когда что-то может отправить меня за решетку. Потому что за решетку я в любом случае не пойду. Он отпускает Шугар, та, потрясенная, часто кивает головой, давая понять, что она все понимает. - Теперь я спокойно выпью стаканчик-другой. Так, чтобы до конца почувствовать себя эскимосским мужем. Он выпивает глоток виски. Как обещал, спокойно. В коридоре второго этажа Шугар с грохотом перетаскивает железную кроватку, предназначавшуюся для Тони. Маттоне, Риццио и Тони с легкой оторопью наблюдают за тем как Шугар силится втащить ее в комнату Чарли. Ни один из троих не двигается, чтобы ей помочь. Шугар, впрочем, и не рассчитывает на помощь. Она выкручивается сама, она взрослая. В конце концов она втаскивает кроватку в комнату и оставляет ее у изножья большой кровати. Потом забирает кое-какие принадлежащие ей вещи и выходит. Риццио - он стоит на пороге - удивленно смотрит на нее. - И кто же будет в ней спать? - И кто же будет в ней спать? - эхом повторяет Шугар и уходит на лестницу. Ночь. Риццио, скорчившись, лежит в детской кроватке. Он не спит. Чарли в большой кровати тоже не спит. Обоих освещает лишь луна за окном. - Чарли, - тихо зовет Риццио. - Да? - Может быть, мы и втроем сумеем, а? И обойдемся без Фрогги. - В этом деле и так уже слишком много "может быть". Молчание Потом Риццио вздыхает. - А я верю. Фрогги справится. Снова молчание. Риццио встает, забирает свое одеяло и направляется к двери. - Нет, тут мне ни за что не уснуть. В соседней комнате в свете ночника у изголовья лицо Шугар после любви. Она еще прижимается к Тони. Он же, заслышав в коридоре звук открываемой двери, отстраняется. Дверь закрывается, и кто-то спускается по ступеням. - Это Риццио. Пошел спать вниз, - догадывается Шугар. Тони окончательно отодвигается от нее, берет со столика сигарету. - Поговори со мной. - Шугар дает ему прикурить. - Что мне предстоит сделать вместе с Чарли? - Об этом пусть он сам тебе расскажет. Поговори со мной про "потом". - Я не знаю. Тони встает с кровати Шугар откидывается на подушку. - А я знаю... Чарли поселится в Париже, в "Ритце". Его можно будет видеть на всех ипподромах, в обществе какой-нибудь итальянской графини, и знаешь, как он назовет своих лошадей?.. Как нас. Она смотрит на Тони, стоящего у окна. - Ну, а дальше? - Риццио купит ферму в Саскачеване. У него будет премиленькая жена наполовину еврейка, наполовину индианка. И знаешь, как он назовет своих детей?.. Как нас. Тони курит сигарету и смотрит в окно. - Пеппер вернется в Новый Орлеан. Обучится хорошим манерам и больше не будет есть руками. Что до Маттоне, то он купит себе гарем, а закончит в жалком боксерском зале с новичком, у которого еще даже не поставлен удар. - А ты? - А мы, - мягко уточняет Шугар. Молчание. - Ты не согласен? По-прежнему молчание. - Иди ложись. - Я не хочу спать. С той минуты, как Тони отодвинулся от нее в постели и поднялся, она поняла, что любит без взаимности, но говорила, говорила, не подавая вида. Теперь же бешенство понемногу овладевает ею. - Поберегись, приятель. Поберегись. Шугар тушит ночник.