Я кивнул. Он сел рядом.
– Как тебе твой подопечный?
Я вздохнул.
– Ну, это ничего. Ты на него не обижайся. Он ведь животное. Знаешь ведь, человек же тоже животное. Только более развитое. Так что отчасти мы все бегемоты.
Аргументация была спорная, но перед глазами стояла та самая полупустая урна, окруженная мусором.
– Это точно...
***
Сторож дядя Петя встретил меня с нескрываемым волнением, но запустил внутрь, ничего не сказав.
Я шел к опостылевшему за это время бегемоту. В воздухе висела необычная тишина. Она одновременно пугала и успокаивала. Я подошел к клетке, на которой написано “Бегемот”.
“Где эта вечно недовольная миром и, в частности, мной морда?” – подумал я.
Тяжелая рука легла мне на плечо, от чего я вздрогнул. Это был Михаил Янович.
– У нас плохие известия, – сказал директор, – нашего любимца сегодня не стало.
– Любимца? – переспросил я, а у самого в голове всё крутилось “О ком же он говорит? О енотике, что ли?”
– Видишь, загон опустел. Умер наш бегемотик.
– И мне больше не надо убирать за ним? – я еле сдерживал улыбку радости, ожидая новое поручение. – Тогда кто следующий?
– Хороший вопрос, – директор был задумчив, – пойдем. Я попытаюсь тебе объяснить.
Мы вошли в подсобное помещение. Там уже был дядя Петя. А еще там стоял огромный стол, на котором лежала большая, старая, потрепанная кожаная куртка.
– Надёвывай, – улыбнулся дядя Петя.
Куртка была великовата, и пахла... нет, воняла чем-то знакомым.
– Зачем это мне? – спросил я с недоумением.
Дядя Петя застегивал куртку. Замок-зиппер не слушался.
– Дело в том, – начал Михаил Янович, – что следующий будешь ты.
– Что? Я не понимаю, – не понимал я, но запах, этот мерзкий запах, который пытались отбить химией, молнией поразил меня прямо в мозг. – Вы что? Сняли с него шкуру?! Это его шкура?!
– Смотри, как хорошо сидит! – не унимался директор. – Ты вообще в курсе, что у многих народов (эскимосов, египтян, чукчей, например) есть традиция зашивать умершего в шкуру тотемного животного. Это почетно считается.
– Но я ж еще не умер...
– Ну, пойми ты. Бегемот – это жемчужина нашего зоопарка. Пока мы нового найдем, что делать? А ты поиграешь его роль какое-то время. Мы потом тебе такой отзыв положительный напишем!
– Да я ж не похож совсем!
– А так? – сказал дядя Петя и надел на мою голову нечто еще более вонючее, чем “куртка”.
– Знаешь ли ты, – продолжил “лекцию” директор, – что в средние века люди вообще мало представления имели о внешнем виде бегемота, как и многих других экзотических животных? Бегемота часто рисовали похожим на слона.
– Но сейчас же не средние века...
– Зато и ты на слона совсем не похож, – улыбался Михаил Янович. – Так что не переживай. Никто не поймет.
Меня повернули к зеркалу, и я через две маленькие щелочки увидел себя.
***
“/День шестьдесят второй/
Замок на “куртке” с каждым днем расстегивается всё хуже. Проржавел. Шкура очень тяжелая и душная. Поэтому, в основном, лежу и пью. Ко мне никто не приходит. Поэтому пришлось пить прямо из лужи, гордо называемой бассейном. Лучше так, чем сдохнуть. Наверное”.
Был такой народ на севере Китая – жуаньжуаны. Страшные люди. Пленному они надевали на бритую голову шкуру верблюда, а на шею деревянную колодку так, чтобы пленный не мог снять шкуру и не мог толком лежать. А потом отправляли в пустыню на несколько дней. На жаре прилипшая к голове шкура начинала ссыхаться, растущие волосы врастали обратно в кожу. Всё это доставляло такие муки, что многие люди просто погибали. А те, кому “посчастливилось” выжить становились манкуртами – беспамятными и безропотными рабами.
***
“/День шестьдесят четвертый/
То ли от морковки, то ли от воды из “лужи” у меня началось жуткое несварение...”
А вместе с ним пришел и дичайший понос. Надо научиться махать хвостиком, а то теперь вечно сам в этом всём...
“Раньше в свободное время читал. Теперь в свободное время просто смотрю в одну точку”.
Спрашивал директора о новом бегемоте. Он говорит, что не может найти. Нужно еще потерпеть.
Иван Грозный любил казнь “обшить медведно”: зашить осужденного в шкуру медведя и затравить собаками. Мне кажется, тут и травить никем не надо...
С радостью снимаю шкуру вечером. Хоть и тяжело выходит.
***
“/День шестьдесят шестой/
Сегодня особенно жарко. Пью очень много. Болит живот. Мутит”.
Кажется, я отрубился. Тепловой удар. Попытался снять шкуру, но не смог найти замок.
Я заметался по загону. Кричал. На шум пришел директор.
– Не шуми! Распугаешь посетителей! – зашипел он.
– Я не могу снять шкуру, мне плохо!