– Мы ее зашили, молния поржавела ни к черту.
– Зашили? А как же мне ее снять тогда?
– Никак. Пока побудь так. Потом что-нибудь придумаем.
Я попытался сорвать “куртку”, но не выходило.
– Да не смеши, – директор чуть не расхохотался. – Шкура бегемота настолько толстая, что ее не берет медицинская игла. Уколы бегемотам ставят в одно единственное место – у хвоста. А раны зашивают стальной проволокой. Чем мы тебя и зашили.
***
День... не знаю какой.
Отчет я больше не пишу. Уже не получается. Нового бегемота нет. И не будет, я думаю. Неужели всё было обманом?
Коплю силы, чтобы убежать.
***
Ночь.
Нашел слабое место в заборе и долбанул, что есть мочи. Вот в чем плюс толстой шкуры – не чувствуешь боли.
Животные в клетках волновались. Не часто, видимо, встречали бегемота вне своего загона.
Я шел крадучись, будто кошка. Насколько это представлялось возможным, конечно, при моих габаритах и весе.
Впереди ворота. Они закрыты. Но это не беда. В голове была только мысль “я смогу”.
Я бежал. Бежал. Бежал.
Наперерез вышел сторож.
– Ну, и куда ты собрался?
Будто котенка он схватил меня за шкирку. И откуда столько силы в сухоньком старичке?
– Ты не сможешь выйти отсюда. Для тебя здесь путь в один конец.
Я распахнул свою пасть и попытался укусить его за руку. Он вдарил мне по челюсти. Боль с хрустом пронзила ее. Я отключился.
***
– Ну, и что ты хотел сделать? – услышал я голос директора.
Я огляделся. Я снова в загоне.
– Убежать? Свободы захотел?
Я попытался ответить, но боль не дала этого сделать.
– Забавно, что всем вокруг нужна эта пресловутая свобода. Свобода. Но что такое свобода? То, что ты не видишь забора? А если забор будет на тысячи километров от тебя, будет ли это свободой? А можно ли назвать свободой, когда забора нет, но сбежать ты всё равно не можешь, потому что не умеешь летать, не можешь идти или плыть на тысячи километров. Наша планета не является ли таким же забором для людей?
Я помотал головой. Хотя и сам не понял, что я хотел этим сказать.
– Нужна ли вам свобода? Делает ли свобода животных умнее или успешнее, как биологический вид? Нет. Не появляется новых гомо сапиенс, хоть ты тресни. Может, и человек стал человеком лишь потому, что научился уединяться от вечной борьбы?
Он замолчал на мгновение и добавил перед уходом.
– У тебя будет время над этим подумать.
***
Прошло много времени.
Я чувствую, что шкура прилипла ко мне насмерть. Теперь мы одно целое. Челюсть срослась неправильно. Теперь я не могу говорить, а всё, что пытаюсь сказать, похоже на мычание.
Директор к табличке “Бегемот” добавил табличку “Умный и воспитанный”. Он мне так сказал. Я сам этого уже не увижу.
Новый юннат смеется надо мной. Я поворачиваюсь к нему задницей и начинаю махать хвостом. Он кричит. А я пробую отчет на зуб.
В дикой природе бегемоты иногда спасают других животных от хищников. Но делают они это не из любви к другим животным, как думают некоторые наивные люди, а из ненависти к хищникам, ненависти ко всему. Всеобъемлющей, затмевающей разум и даже зачатки мыслей ненависти.
***
Я жую. Я жую тыкву. Жую капусту. Жую морковь. Морковь лучше. Мой загон удобен. Почти, как болото. На мне толстый слой сала. Его не прошибешь. Мне ничего не надо. Если птичка сядет поближе, я ее сожру. Теперь и я – бегемот.
Конец