Мевис улыбнулась ей, и тут кольцо озарилось лучом солнца, как раз проглянувшего между облаков.
— Нравится? — Она выпятила живот вперед и, не ожидая реакции Лоррейн, продолжила: — Я сделала это во время последней поездки. Сейчас все носят. — Она стала теребить кольцо пальцами.
Лоррейн смотрела скорее с недоверим, чем с осуждением. Медленно она покачала головой:
— Мам, должна тебе сказать, что ты никогда не перестаешь удивлять меня.
Мевис приняла это за отрицательный ответ.
— Тебе оно не нравится? Ну и пусть. Хочешь поесть?
— Выпью чашку кофе, мне надо вернуться на работу. Я как раз ехала в участок, но задумалась и просто ехала куда глаза глядят.
— Ты хоть думаешь, что делаешь? Я ведь говорила тебе раньше, что лучше всего ты выполняешь только свою работу. Всех проблем не решить, и мало хорошего, если ты закончишь заворотом кишок. А теперь сядь, я сделаю тебе сандвич с ветчиной, ты должна поесть.
Лоррейн знала, что не стоило даже сопротивляться. Если понадобится, Мевис поедет за ней в участок, чтобы проверить, съела ли она свой сандвич.
— Вот и славно, — сказала она через пару минут, ставя еду перед Лоррейн. — Что тебя беспокоит?
Лоррейн посмотрела на мать. О найденном теле с шестью пальцами на каждой ноге было известно всем, как и о пропаже трех девочек.
— Ты когда-нибудь слышала о Джеке Холланде?
— Конечно. Сын старой миссис Холланд. Немного грубоватый, но не такой уж плохой. Не видела, чтобы он обижал кого-нибудь здесь, в округе, по крайней мере тех, кого я знала. — Внезапно ее глаза расширились. — Постой, это же он, разве нет? У него было по шесть пальцев на ногах, это все знали. Когда он родился, все только о том и толковали. Ему было бы сейчас около сорока.
Лоррейн кивнула:
— Люк тоже знал его.
— Хороший он малый, этот Люк. Такой милый.
Проигнорировав тонкий намек матери, Лоррейн продолжила:
— Никак не докопаемся, за что его убили и кому принадлежат три остальных трупа.
— Что? — Мевис чуть не подавилась. — Еще три тела? Вот оно что! Не удивительно, что ты такая измученная.
— Ладно. Они умерли уже давно, поэтому не надо паниковать. Но я пытаюсь ухватиться за соломинку. Я рассказываю тебе на тот случай, если ты знаешь еще кого-нибудь из местных, кто внезапно исчез. Мы пока не объявляли о трех остальных.
Мевис немного подумала.
— Не могу никого припомнить. А о Джеке Холланде говорили, что он уехал с какой-то женщиной. Не могу поверить, что он мертв.
— Не стоит переживать. Он получил то, чего заслуживал.
— Да, наверно, они были плохими парнями.
Лоррейн покачала головой:
— Пока нельзя ничего утверждать. Тем более что мы не знаем, кому принадлежат три остальных трупа.
— Погоди-погоди. Здесь есть какая-то связь. Кажется, что над ними совершили жертвоприношение, так что со мной не пытайся осторожничать. Мы не в суде. И Джек Холланд не был ангелом, я тебе уже сказала. Во всяком случае, если судить по Интернету.
— Ну, если между нами… Но все не так просто. Можно выудить из Интернета море информации. Но вряд ли мы оттуда узнаем, кто остальные трое.
Мевис пожала плечами:
— Ну, а что известно о девочках?
Лоррейн вздохнула.
— Там тоже особо ничего не известно, — Она отпила немного кофе. — Все мы знаем, что они встречались с парнями в течение последнего месяца или где-то около того… Вот малость передохну, и мы притащим кучу отморозков в участок. Похоже, их парни просто испарились.
— Разве это не странно? Что сразу трое исчезли? Ты не думаешь, что между этими исчезновениями есть связь?
Лоррейн пожала плечами:
— В этом мире очень сложно понять, что странно, а что нет.
— Ну и как их зовут?
— Клер Лэмсд…
— Нет, — прервала ее Мевис. — Парней. Может, я знаю их.
— А-а… пока мы узнали от подружек этих девочек только имена. — Она нахмурилась. — Брэд, Брент и Билл. — Потом она повторила имена еще два раза. Захлопала в ладоши и поцеловала Мевис: — Мам, ты гений.
— А что такого я сказала? — Мевис выглядела сбитой с толку.
— Есть такой факт, что люди, когда изменяют имена, как правило, выбирают их на ту же букву, что настоящее имя. Так легче запомнить, понимаешь?
— Ах, вот как?
— Могу держать пари, что наши Брэд, Брент и Билл — один и тот же человек.
Лоррейн полезла в ящик, но быстрые руки Мевис опередили ее. Она достала карандаш и дала его дочери.
Лоррейн улыбнулась:
— Мам, существует хоть что-то, чего ты не знаешь обо мне?