И вот уже три месяца я впахиваю здесь как проклятая. Разрываясь между работой экономкой, что само по себе было очень изнурительно особенно в моём положении, и уходом за болеющей тётей Макса. Хоть женщина и стремительно шла на поправку, выписывать её, ещё по крайне мерее недели две.
Не собирались. Да и работа мне нравилась, работодатели оказались людьми порядочными и ответственными. Бееры никогда не скупились на премиальные и праздничные. Поэтому денег мне вполне хватало на скромное существование, и ещё оставалось чтоб накопить на будущее.
Мой живот за это время, заметно округлился и скрывать, что я в положении, с каждым днём становилось всё сложнее. Плюс гормональные перепады и постоянная дикая усталость. Что ни с того ни с сего накатываясь волной, буквально валила меня с ног. Но я не могла себе позволить расслабиться ни на секунду ни на минуту. По крайне мерее сейчас.
Макс, после нашего расставания в аэропорту, названивал мне почти каждый день. Но все наши разговоры всегда заканчивались скандалом. Он постоянно требовал чтобы я возвращалась домой, а я каждый раз отвечала отказом. Я просто не хотела ему говорить, что у меня в планах не было возвращаться обратно. Лелея слабую надежду, что смогу задержаться в Женеве и после полного выздоровления Марии Николаевны. Хотя сама ещё не знала как это осуществить. Ведь беременную женщину, вряд-ли кто-то захочет брать на работу. А выжит здесь без пособия было практически не реально.
Вечером я опять после работы, мчусь к Марие. Сегодня она сама меня набрала и попросила явиться по раньше.
— Здравствуй Ариночка.
Марина Николаевна, встретила меня сидя на кушетки, бодро поедая свой ужин. Взглянув на который я невольно сглотнула подступившую к горлу слюну, ведь ещё даже не обедала. Я сейчас как никогда сильно на себе экономила, стараясь как можно больше отложить денег про запас. Неизвестно ещё когда я смогу выйти на работу, тем более впереди роды. Об этом я вообще боялась думать и тешила себя мыслью, что до них ещё далеко. Как минимум четыре месяца. Но как порядочная мать, я заблаговременно стала на учёт у частного гинеколога. Потому что здоровье ребенка для меня было превыше всего.
— Добрый вечер, — улыбнулась я женщине. — Я смотрю вам уже лучше?
— Да моя хорошая, — женщина отложила ужин и положив мне ладонь на руку, заглянула в глаза. — И это в основном всё благодаря тебе.
— Ой, да что вы, — смутилась я.
— Да, да и не спорь. Кто из под меня утки выносил, кто практически из ложечки кормил. Так вот, хочу тебя обрадовать, завтра меня наконец выписывают и ты можешь быть свободна, — расплывшись в улыбке, ошарашила меня женщина.
— Как, — тихо выдохнула. Чувствуя как к горлу подступает, тяжелый ком.
— А вот так, — я с Бэллой Матвеевной уже договорилась, тебе завтра дадут выходной. Поэтому можешь собирать и возвращаться к Максиму. Он поди заждался тебя уже, — ещё шире расплылась в улыбке. — Да и родишь нормально, дома.
— Откуда вы…
— Ой, моя дорогая. Ты что думаешь я твой округлившийся животик не замечу. Да и я не дура, знаю как беременность женщину украшает, — проведя мне по рукой скуле, с улыбкой добавила Мария Николаевна.
ГЛАВА 28
Новость, что уже завтра я лишусь такого прибыльного места, как работа экономкой у Бееров, меня почти раздавила. Конечно я была рада, за Марию Николаевну. Но объяснить ей, что я не хочу уезжать обратно, а тем более возвращаться к Максиму, я так и не смогла. А ведь она была единственной моей надеждой. Именно у неё, я планировала перекантоваться до родов. А теперь, мне нужно было ещё и новую квартиру искать.
С такими грустными мыслями я вышла из больничного крыла и медленно побрела в сторону дома. Сворачивая с людной улицы Леон в сторону пустынного переулка Сен-жар-мен. Весь путь от поликлиники к дому, меня не покидало чувство тревоги. В это время суток фонари ещё не зажгли, но на улице уже было достаточно темно. Поэтому я шарахалась каждой тени, каждого мимолётного звука. Мне вдруг показалось, что за мной следят. И даже пару раз, я краем глаза, улавливала мелькающий в темноте, мужской силуэт. Ускорив шаг и стараясь меньше смотреть по сторонам, я со всех ног ринулась к своему подъезду. Буквально влетев на нужный мне лестничный пролёт, я забежав в квартиру, с грохотом захлопнув дверь, моментально закрылась на все замки.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди. И тяжело дыша я ещё несколько минут простояла облокотившись об дверь. Прислушиваясь к звукам с наружи. Убедившись, что всё тихо, я кое-как придя в себя, медленно поплелась в ванную смывать с себя этот день. Двадцать минут под тёплым, расслабляющим душем не принесли долгожданного облегчения. Поэтому наскоро перекусив и переодевшись в лёгкую ночнушку, улеглась в кровать, в надежде забыться глубоким и крепким сном.