Тот произнес:
- Теперь, покончив с утренней молитвой, давайте перейдем к нашим занятиям. Первым сегодня нам будет декламировать мистер Круз...
Я обратил к нему пустой, непонимающий взгляд.
- Мистер Круз, - вновь заговорил преподаватель. - Вы ведь выучили заданное?
Я попытался произнести что-то членораздельное, но ногу пронзала такая боль, что мне не удавалось вымолвить ни слова.
- Мистер Круз, вам известно, какое наказание полагается за невыученный урок? Я знаю, у вас большие сложности с языком и вы еще недостаточно дисциплинировали свой ум, чтобы мыслить в академических категориях. Мы все стараемся проявлять по отношению к вам максимум терпения, однако, если вы не предпримите со своей стороны встречных усилий, мне придется поставить вам «ноль» и отчислить с моего курса. Еще раз спрашиваю вас: вы подготовились к занятию?
Я кивнул и встал из-за парты. В голове у меня было совершенно пусто. Я проковылял к доске и повернулся лицом к классу. Взгляд мой упал на симпатичную темноглазую девушку за первой партой. Та нежно улыбнулась мне и открыла свою тетрадь так, чтобы мне виден был заданный материал, переписанный ее аккуратным почерком.
- Извините, - сказал я учителю и, выскочив из класса, бегом бросился в общежитие.
Я чувствовал себя круглым идиотом. Мне хотелось отколоть какой-нибудь фокус, чтобы повеселить народ и вызвать восхищение. В банде мне это удавалось, но здешние мои товарищи были иными. Они терпели меня из жалости. Я был для них неудачником. Отверженным.
Сидя на кровати, я принялся писать Дэвиду Уилкерсону длинное письмо о том, как здесь тяжело и что я ошибся, приехав сюда. Мне было жаль, что я его подвел, но, оставшись в школе, я могу оказать ему еще худшую услугу. В заключение я просил его выслать мне билет. Оформив письмо как заказное, я отправил его на адрес Дэвида в Пенсильванию.
Через неделю пришел ответ. Я с нетерпением вскрыл конверт и обнаружил внутри следующее короткое послание:
«Дорогой Никки!
Рад был узнать о твоих успехах. Люби Господа и беги сатаны.
Извини, но в настоящее время денег у нас нет. Когда они появятся, я напишу тебе.
Твой друг Дэвид».
Я был угнетен, расстроен, разочарован. И отправил еще одно заказное письмо - на сей раз мистеру Дельгадо. Я знал, что у него-то деньги есть, но боялся рассказывать, как туго мне приходится в этой школе. Вместо этого я написал, будто моя семья в Пуэрто-Рико страшно нуждается и я должен вернуться домой, чтобы наняться на работу и помогать им. На самом деле я не получал известий от родных уже год, но это была единственно безопасная ложь, уличить в которой меня никто не мог.
Спустя неделю от Дельгадо пришло такое же заказное письмо:
«Дорогой Никки!
Рад был получить от тебя весточку. Я перевел деньги твоей семье, так что ты можешь спокойно продолжать учебу.
Благослови тебя Бог!»
В тот же вечер я отправился к декану Лопесу, чтобы выложить ему все начистоту. Я рассказал ему о своем неприятии каких-либо авторитетов и правил. Накануне, к примеру, настала моя очередь убирать в классе, однако я отказался это делать, заявив, что приехал сюда учиться, а не ломать спину, как раб. Я был среди них белой вороной. Сознавал, что не должен думать, как прежний Никки Круз, - и не в силах был избавиться от этих мыслей. Когда мои товарищи по общежитию пытались молиться за меня, я обрывал их, заявляя, что они слишком хороши для меня. Я чувствовал себя отребьем, гангстером - они же были святые. Они хотели молиться за меня, коснуться моей души, а я сопротивлялся и не подпускал их к себе...