– Ты что здесь делаешь?! – меня резко дергают за плечо, я отзываюсь сдавленным шипением, потому что это было слишком грубо и неожиданно.
Разворачиваюсь лицом к своему потенциальному собеседнику, чей голос показался мне смутно знакомым, и слегка теряюсь под жестоким презрительным взглядом Андрея Соколовского.
В прошлом, когда мы только познакомились, он смотрел на меня с такой же ненавистью, но потом парень узнал меня ближе и пересмотрел свои взгляды на «богатых сучек».
Настолько пересмотрел, что в его постели как-то незаметно оказалась моя Адель, которой тоже после мужчины с улыбкой, которую раздают лишь в аду, потребовалось время на склеивание осколков разбитого сердца. Только вот у нее, в отличие от меня, это получилось, потому что теперь моя подруга счастлива замужем и каждый ее день по традиции начинается с фотографии сплетенных рук – мужской и женской.
Мы больше не общаемся, но я слежу за ее профилем и каждый раз улыбаюсь, когда она радуется сюрпризам от своего мужа. Ада всегда ценила мужчин, которые способны подарить ощущение осязаемой сказки.
– Ты не мог бы меня отпустить, Андрей? – мягко прошу, и он разжимает пальцы. Я замечаю, как мужчина – назвать его парнем сейчас у меня просто язык не повернется – хмурит брови, а потом отряхивает руку, словно за эти несколько секунд я утопила ее в своей грязи.
– Зачем ты пришла? – ему едва удается держать себя в руках. Будь на моем месте мужчина – он давно уже лежал бы, а под глазом наливался щедрый фиолетовый синяк в знак гостеприимности Андрея.
– Угомонись, Сокол. Она со мной.
И как-то так хорошо сразу от этого «со мной». Надежно и безопасно.
– Кир? Не заметил тебя. Зачем ты притащил эту… – я знаю, что Андрей не постеснялся бы в выражении, если бы Кирилла не было рядом. – Зачем она здесь?
– Тебя это не касается, – Кир жестко отрезает и задвигает меня за свою спину. Я придвигаюсь настолько, чтобы вдохнуть его запах, но при этом никак не касаться Кирилла. – Иди по своим делам. У нас своя программа.
Андрей мнется, словно кнутом еще раз пытается ударить меня своим взглядом, но все же потом уходит со сжатыми в кулаки ладонями к штанге.
– Успела испугаться, Плакса? – Кир крутится на сто восемьдесят и как-то слишком мягко оглаживает глазами мою фигуру.
– Нет, – и это чистая правда. – Вы здесь не бьете девчонок, я помню.
– Если только они сами не просят, – подмигивает мне и продолжает. – Алена укладывает на лопатки абсолютно всех новичком и нескольких хороших середняков.
– Алена? Она?
Ее лосины приходятся мне сантиметров на восемь выше косточки, хотя должны доставать до нее, эта девушка очень миниатюрная, и я просто не могу представить бойкого хомячка в ее исполнении. В то, что она может быть здесь лидером среди девочек я еще – с натяжкой – могу поверить, но вот мужчины, которые больше ее раза в два…
– Внешность обманчива. Я тоже когда считал тебя нежной девочкой, а ты оказалась… – он резко осекается и замолкает, а я напираю на него, подстегиваемая вспыхнувшей от его обидных слов яростью.
– Ну же, Кир. Договаривай. Кем я оказалась?
Я будто хочу сильнее в нем разочароваться, специально увидеть ту сторону Кирилла, которая отталкивает людей по щелчку пальцев.
– Почему ты замолчал? Почему остановил Андрея? Могли бы обсудить с ним, какая я на самом деле продажная дрянь, – я закрываю лицо ладонями, потому что так и не научилась сдерживать слезы, и едва слышно шепчу скорее себе. – Ты ведь ничего не знаешь… Ничего, Кир…
– Что ты там бормочешь, маленькая Плакса? – Кир отрывает мои руки от лица и всматривается в покрасневшие глаза. – Совсем не изменилась.
– Изменилась, – упрямо отрицаю. – И перестань уже так меня называть, ты тащишь прошлое за собой.
– Нет – ответ на все сразу. Пойдем, По-ли-на, – издевательски тянет и подталкивает меня в сторону беговой дорожки. – Давненько я никого не тренировал. Начнем с разминки. Придется загонять тебя так, чтобы ты захотела раздеться.
У меня это желание появляется уже на пятой минуте интенсивного бега. Кирилл стоит рядом и нарочно постоянно добавляет скорость, веселясь от моих попыток дотянуться до кнопок и вырвать главенство у его быстрых пальцев.
Я сбавляю, он накидывает сверху его и откровенно смеется, когда я мысленно метаю в него дротики – меня выдает взгляд.
Мне казалось, что я смогу здесь расслабиться, но на открытии среди искусственно любезных акул я чувствовала себя куда комфортнее, чем под цепким взглядом моего личного цербера, который, по-моему, и сам до конца не осознает зачем возится со мной и моей жаждой ударить что-нибудь, что точно не сможет ответить тем же в мою сторону.