Глава 1
Шагая по грязному тротуару, ведущему на окраину Мусутафу, Кацуки пинал пустые банки из-под пива и недовольно скрипел зубами. Во дворах завывали псы, раздражая и без того возбуждённые нервные клетки. На часах было уже давно за полночь, но для Бакуго – про-героя – рабочий день только начинался. Правда, заступив на смену всего полчаса назад, он уже с нетерпением ждал её окончания.
Когда десять лет назад Кацуки решил стать героем, он не думал, что в итоге ему придётся прозябать где-то на задворках жизни. Особенно он не представлял, что после уничтожения Все за Одного, Лиги злодеев, АРИС, Чисаки и его якудза серьёзные злодеи просто закончатся. Останется лишь мелкая шваль, с которой мог бы справиться даже кто-то вроде тех неудачников из «Б» класса, о которых он и вовсе не слышал после выпуска из академии. Да, конечно, пару лет после разгрома Лиги он ещё мог наслаждаться работой – особенно когда преследовал Тогу, оставляющую за собой кровавый след из расчленённых трупов, но потом дела пошли хуже некуда. Поэтому теперь он, ненавидя себя и свою работу всей душой, ежедневно патрулировал улицы ночного города, в надежде напороться на кого-то посерьёзней, чем беспричудный алкаш с «розочкой» из бутылки.
Под ногами хрустели осколки, прямо как карьерные перспективы, и от этого Кацуки жутко хотелось спалить дотла все эти раздражающе-убогие, тесно жмущиеся друг к другу дома, похожие на ульи. Разнести к чертям надоевшие улицы, по которым приходилось день за днём следовать одним и тем же маршрутом. Разбомбить до основания эту проклятую помойку, которую все почему-то называли городом.
Уже который месяц Кацуки выбирал себе ночные смены только для того, чтобы не видеть людей. Только чтобы не столкнуться со старыми знакомыми или, не дай бог, с Деку. Чёртов «Символ мира». Из-за него-то у Бакуго совсем и не было работы. Из-за него все мечты превратились в пепел.
Мозги плавились от этой ядовитой ненависти, расцветшей с новыми силами после коронования нового «короля героев», и иногда Кацуки даже хотелось самому стать злодеем, чтобы нарушить осточертевшую тишину и этот приторный покой. Порой ему казалось, что он уже сошёл с ума. Что стал-таки злодеем. Что вся его теперешняя жизнь – галлюцинация, которую он видит, сидя в комнате с мягкими стенами, закованный в кандалы, блокирующие причуду.
На ладони вспыхнуло пламя и тут же погасло. Нет. Он вроде ещё в порядке. Вроде пока в своём уме и вполне способен продолжать ежедневно ломать себя в надежде, что совсем скоро появится достойный противник. Такой, каким была Химико Тога.
Заглядывая в подворотни и тёмные окна уже закрытых в такую рань кабаков, Кацуки обошёл весь район и развернулся, чтобы пойти обратно в агентство. Внутри него клокотала злоба.
По ощущениям было уже около двух часов ночи, а раз к этому времени не случилось ничего стоящего, то не случится и после – в этом спальном районе даже днём мало чего происходило. Вдоль дороги заморгали и погасли фонари, а с ними окончательно стихли и все звуки. Даже собаки и те перестали лаять.
Неприятный холодок прошёлся по коже. Такая тишина настораживала. Было в ней что-то противоестественное, что-то ненормальное даже для этого места. Кацуки повёл плечами, отгоняя наваждение, и продолжил свой путь по пустынному тротуару.
Скука душила сильнее, чем он сам когда-то Тогу во время одной из погонь. Тога. Тога. Тога. Может, зря он её всё-таки поймал? Сейчас бы бегала от него до сих пор, лишая сна и мыслей о тщетности существования в мире без злодеев. Глядишь, и ненависть к Деку бы поубавилась. Хотя…
Под тяжелым ботинком хрустнуло стекло, а затем подошва увязла в чём-то густом и липком. Кацуки застыл. Опустившись на корточки, он принялся рассматривать, во что же это он вляпался. Судя по тому, что поток этой тёмной жижи уходил куда-то вглубь неосвещенного просвета между домами-ульями, то источник находился именно там.
Наклонившись ещё чуть ниже к луже, Кацуки почуял металлический запах крови. Волосы на затылке зашевелились, и он понял – дело пахло преступлением.
Воодушевленный, он подскочил на ноги и шагнул в тёмный проулок. Ботинок тут же скользнул вперёд, попав в ту самую жидкость, и Кацуки чуть было не упал.
– Чёрт, – зло выдохнул он.
На ладони вспыхнул огонь, и Кацуки передёрнуло от представшего ему зрелища.
В луже тёмно-багровой жидкости лежало что-то очень похожее по очертаниям на человеческое тело. Кацуки не мог сказать точно, женское оно было или мужское, потому что силуэт угадывался лишь по следу, оставленному им в этой самой луже.