В общем, к ночи четверга у Кацуки было больше вопросов, чем ответов, и единственное, что могло пролить хоть немного света на мотивы и возможные планы маньяка, это ещё одно убийство.
Кацуки как раз обдумывал, что ещё ему нужно добавить на карту, допивая пятую кружку кофе за вечер, когда ему пришло смс от Кьёки.
«Приезжай в бар. Нужно срочно поговорить».
«О чём?»
«О Хагакуре».
Кацуки нахмурился. И зачем ему куда-то ехать, когда можно было просто позвонить? Он набрал номер подруги, но та скинула вызов. Набрал ещё несколько раз, но результат был один и тот же. Нехорошее предчувствие закопошилось на сердце. Что, мать его, вообще происходит?
Выскочив на улицу, он рванул в бар. Поймал такси и уже там продолжал звонить, надеясь услышать ответ. Но его не было. В какой-то момент гудки совсем перестали проходить, а автоответчик сообщил, что «телефон абонента выключен или вне зоны действия сети».
Едва подъехав к нужному зданию, Кацуки выпрыгнул из такси и рванул ко входу в бар. Дернул дверь, но она не поддалась. Заперто. Забежал в проулок, где располагался задний вход, и на секунду замешкался: эта дверь была приоткрыта.
Стараясь не думать вообще ни о чём, он вошёл внутрь, готовый взорвать любого, кто встанет у него на пути. Миновав слабо освещённый коридор, он вышел в зал через дверь между сценой и барной стойкой. Света было маловато, поэтому он нащупал на стене выключатель и щёлкнул его.
Время остановилось.
Горло сжалось так, что Кацуки едва не задохнулся. Он готов был выжечь себе глаза. Выжечь весь чёртов мир лишь бы не видеть то, что оставил после себя безумный убийца.
На сцене лежала она – Кьёка – в луже собственной крови и с кишками наружу. Её пустой мёртвый взгляд был направлен на стену, где её же кровью была выведена знакомая надпись.
«Х+К»
– Твою ж мать! – в гневе заорал Кацуки и пнул барный стул так, что тот отлетел к противоположной стене. – Я должен был это предвидеть! Должен!
С трудом сдерживая себя от того, чтобы не разгромить весь бар, Кацуки достал телефон и набрал номер полицейского участка.
Глава 3
Всю ночь Кацуки провёл в полицейском участке. Орал на всех подряд, крушил мебель и, кажется, сломал нос одному из дежурных полицейских, за что его даже хотели закрыть в изоляторе. Правда, чёртов детектив Масимо почему-то не дал никому этого сделать и раздражающе-терпеливо выслушивал весь поток грубости, который лился изо рта Кацуки.
Его спокойствие безумно бесило. Кацуки готов был взорвать этого смазливого детективишку, но последние капли благоразумия его сдерживали. Точнее Кеми. Кеми его сдерживала. Вилась рядом, будто змея, гипнотизировала его своим расслабленным взглядом и окутывала причудой. Словно дурман, она туманила его голову, лишь бы он снова не полез драться с полицейскими и не пошёл громить весь город за Кьёку.
А он мог. В душе бушевала такая буря, что вырвись она наружу, то от города не осталось бы и камня на камне. Один из самых дорогих его сердцу людей был мёртв. Мёртв по его вине, ведь он не смог, не понял, как вычислить маньяка. Не поймал эту тварь до того, как она сделала свой следующий ход.
Хотелось выть диким зверем. Так громко, чтобы трескались стёкла в окнах, а волки в лесу подхватывали его полный боли клич. Кацуки физически не мог терпеть эту холодную пустоту в том месте, где ещё несколько часов назад была его подруга.
Как он сообщит обо всём Мине? Как посмеет разбить ей сердце? Как посмотрит ей в глаза после того, как не справился с собственной работой?
К утру Кацуки уже готов был вырвать себе язык, лишь бы не рассказывать друзьям о произошедшем. Он готов был пойти на всё, чтобы уберечь их от ужасающей правды о том, что Кьёки больше нет с ними. Но чем дольше он тянул, тем сильнее подвергал их опасности.
Вдруг этот маньяк и правда открыл охоту на бывших учеников класса «А»? Вдруг он выбрал именно тех, что забросили геройскую карьеру и пошли другим путём по жизни? Может, его жертвы – это потерявшие бдительность бывшие про-герои?
– Кацуки, соберись, – раздался вкрадчивый голос Кеми у самого уха. – Её уже не вернуть.
Одной рукой она приобняла его за спину, а другой ласково погладила по предплечью. Тепло её тела вдруг напомнило Кацуки, что в участок он попал в своей повседневной одежде, а не в геройском костюме. Значит, ему придётся сначала попасть домой и переодеться, прежде чем прочёсывать улицы в поисках улик.