И лишь забившись в угол и, дав, наконец, выход слезам, я с ужасом поняла, что мой рюкзак и все мои вещи, включая пропуск в общежитие и ключ от комнаты, остались в аудитории.
6
АЛЕКС
– Проснись и пой, спящая красавица.
Голос Волка прозвучал так оглушительно, что я застонал. Вот сукин сын, прекрасно же знал, что у меня похмелье!
– Отвали…
– Ну уж нет, солнышко, мы и так проспали первую пару, а впереди сессия, поэтому хотя бы эти две недели нам нужно хоть изредка появляться в универе.
– С каких пор тебя начала волновать сессия? – я с трудом сел и схватился руками за голову. – Мы вчера бухали с тобой вместе, так такого хрена ты тогда такой бодрый?
– Потому что в отличие от тебя, скотина такая, я не смешивал коньяк и виски, – быстро же я превратился из «спящей красавицы» в «скотину такую», – а о сессии я беспокоюсь из-за собственной задницы, которую, в отличие от твоей, не прикрывают никакие фонды.
– Гандон.
– Моральная образина.
Я разлепил глаза и зашипел.
– Задвинь шторы, придурок. Слепит же.
– Нехрен было накануне нажираться как свинья.
– А еще друг называется.
– Друг другу рознь.
– С таким, как ты, и врагов не надо.
– С поиском врагов ты и сам успешно справляешься. Как еще не зарезали, ума не приложу.
– Ох, да заткнись ты уже… И так башка гудит…
– Ладно уж. Я сегодня добрый.
В руки ткнулся стакан. Я поднес его ко рту и осушил в два глотка. Х-хорошо…
– Вали в душ, алкашня, – велел Волк, – побриться не забудь, выглядишь как бомж после того, как его изнасиловала свора собак.
– Да пошел ты…
– Я-то пойду, да только ты пойдешь со мной, гнида такая.
Утренний обмен любезностями окончен. Я вытолкнул свое тело из кровати и отвел его в ванную.
После контрастного душа в голове прояснилось, и к Волку я уже вышел в более приподнятом настроении.
– Обязательно трясти передо мной своими причиндалами? – возмутился тот.
– Моя квартира, хочу и трясу, – огрызнулся я, роясь в шкафу в поисках чистой одежды. – Где второй?
Зайца рядом не наблюдалось.
– А ты не помнишь? Он вчера выблевал в том баре весь желудок и отключился. Пришлось вызывать такси и отправлять его домой. Что поделать, слаб пацаненок, не дорос еще до взрослых посиделок.
Я поморщился.
– Не понимаю, какого хрена мы с ним возимся, – продолжал тем временем Волк, – он вообще не вписывается в нашу компанию, тупой как пробка, вечно вякает не в тему. Какого черта он нам сдался?
– Наши отцы дружили, – мрачно ответил я, – и кроме нас других друзей у него нет.
– Зато есть деньги, а есть деньги – есть подхалимы, выдающие себя за друзей, а при его уровне интеллекта ему этого за глаза хватит.
– Просто… пусть будет с нами, – я покачал головой.
Волк бросил на меня долгий внимательный взгляд.
– Ну что ж, рядом так рядом, – покорно согласился он, – ну что, свиная морда, готов грызть гранит науки?..
Конечно же, мы опоздали и на вторую пару. Препод – пожилая старушка в очках – поджала губы и бросила на нас неодобрительный взгляд. Можно подумать, я рад тебя видеть. Скажи спасибо Волку, что вообще появился.
На большой перемене к нам присоединился Заяц. Судя по его зеленому лицу, он еще не отошел от попойки и больше всего на свете хотел сейчас приткнуться в какой-нибудь уголок и доспать – но суровый отец тщательно следил за посещаемостью своего единственного сыночка, и теперь Заяц тихо страдал и мучился.
– Сейчас у нас терапия, – сказал Волк, изучая расписание.
– Нет, – медленно возразил я, увидев в толпе знакомые рыжие волосы. Хищник во мне принюхался и сделал стойку. – Сейчас у нас развлекуха.
Волк проследил за направлением моего взгляда и ухмыльнулся:
– Я думал, вчера ты просто валял дурака, а к сегодняшнему дню уже все забудешь.
– Я ничего не забываю, – ответил я, входя в аудиторию.
Звонок уже прозвенел, и лекция началась, поэтому теперь все взгляды устремлены на нас.
– Молодые люди, вы что-то тут забыли? – обратился к ним лектор.
– Да, хотим послушать лекцию…
Ну, здравствуй, мышонок.
7
МИРА
Я вернулась туда, в ту аудиторию.
Когда закончилась эта пара, я, выждав на всякий случай еще с четверть часа, пошла туда за своими вещами. Вот только моего рюкзака там уже не было. Я искала его целых десять минут, заглянула под все парты, прошлась между рядами – и повторила это снова. И снова. Потому что когда я его искала, можно было отодвинуть мысль о том, кто его забрал. И что он мог увидеть внутри.