Я и сам вздрогнул. Это всего лишь глупые шутки, но стоит представить, что эта девушка будет ходить в моем доме, мимо меня, совсем рядом, а под одеждой — ничего… чер-р-р-рт!
— Ходи, Маша. Мой младший брат обрадуется, поверь. Ему только восемнадцать стукнуло, хороший подарок ему сделаешь.
Девчонка сдалась.
Прикусила губу, и глаза опустила. Не для нее все эти разговоры о том, что ниже пояса. Не доросла пока.
Вот и хорошо, вот и правильно.
— Ладно, поехали, Маш. И заканчивай со своими «приколами», — использовал слово, которое терпеть не могу. — Я же не твой пацан-одногруппник, меня не пронять. Сама в проигрыше будешь.
Думал, это приведет девушку в чувство. Я привык к обалдую-брату, у которого гормоны бушуют. Что у него, что у Маши, что у всех остальных повзрослевших детей одна цель в жизни — показать, что они уже взрослые, и настоящих взрослых довести до ручки. И если от других это терпеть легко и даже забавно, то от Маши — нет.
Силком заставил себя прекратить мысленно раздевать эту девчонку, и завел машину.
А затем поймал взгляд Маши, в котором прочитал откровенный вызов.
И вызов этот был мне.
— Хорошо, больше никаких приколов. Обещаю, — мило улыбнулась она, и отвернулась к окну.
***
Антон высадил меня на парковке, даже дверь передо мной открыл.
Лестно. Взрослый, красивый, и я рядом с ним.
Странно, я ведь на мужчин старше двадцати пяти никогда не смотрела. Даже на красавчиков. Девчонки млели от всяких певцов, актеров, а для меня все они как динозавры. Знакомилась со взрослыми парнями своих подруг, и морщилась — все разговоры про коллег, про работу, про то, кто и кого пытается подсидеть. Про зарплаты, которые в нашей стране фиговые.
Ну нафиг, скучно и невкусно.
Потому, какого бы красавчика я ни видела из взрослых, сразу стопорила себя. Разные поколения, разные увлечения. Ни к чему это. Сама когда-нибудь выйду на офисную работу, и стану такой, вот тогда и мужчины у меня будут постарше.
А сейчас — время веселиться, и забыть о том, что случилось со мной.
Но почему-то на Антона мне понравилось смотреть. Разговаривать с ним, шутить. Представлять кое-что запретное. Знаю, что ничего не будет — я ему не зашла, да и папу удар бы хватил, узнай он о чем я иногда думаю.
Но пошутить-то мне можно? Пофантазировать, пофлиртовать?
Можно! И отказывать себе я не стану.
— Ты чего, мелкая? — встревожился Антон, который решил проводить меня до входа в универ. — Погрустнела так. Снова плохо себя чувствуешь? Зря я тебя вытащил. Вчера еще валялась в бреду, не отошла еще. Разворачиваемся, и домой.
— Нет-нет, — покачала я головой, и заставила себя улыбнуться — не буду вспоминать о прошлом, о том, что заставило меня уносить ноги из Тюмени. — Я в норме, всегда так болею. Прелесть молодого организма. Три дня умираю, на четвертый, как там говорил тот боровичок? Летаю стрекозой и скачу козой. Так что поскакала я универ.
— Если будут проблемы — звони. И в обиду себя не давай, — нахмурился мужчина.
Не давай в обиду… будто я из робкого десятка. Да и универ — не школа, здесь мы все — взрослые. Никто не развлекается травлей на новеньких. Надеюсь.
Я в ответ улыбнулась, и вошла в здание. Студенческого у меня пока нет, зато справка есть, которую я и предъявила охраннику на входе.
Мне давали пароль для доступа на портал, где и расписание, и всякие методички, но записан он в мой блокнот, который лежит непонятно где. Потому я потопала к стенду с распечатанным расписанием, и начала искать свое.
Так, где тут у нас триста двенадцатая группа?
— Привет, красивая, — услышала я, а затем мне на плечо опустилась тяжесть.
Реальная тяжесть — чья-то наглая и тяжелая лапища.
— Привет и тебе, «нормальный, но не в моем вкусе», — передразнила я это его «красивая». — Руку-то убери. Я не на фитнес пришла, а на учебу.
— А я тебя на улице еще заметил, — оскалился парень, оказавшийся высоким, мускулистым блондином. — Я Женя. Ты из какой группы?
Я оглядела парня, и покачала головой. Ну и мутант. Непонятно, студент или препод. Хотя, препод бы не стал вести себя как придурок, как мне кажется.
— Триста двенадцать. Маша.
— Я из триста тринадцатой, у нас потоковая сейчас, в другом корпусе. Переход через второй этаж, идем, — этот жизнерадостный потащил меня на второй этаж так быстро, что я начала задыхаться — болезнь отступила, но пока не прошла. Потому этот быстрый подъем дался мне тяжеловато.
— Запоминай дорогу, у нас не универ, а лабиринт. Проектировали юмористы, руки бы им поотрывать. Ты новенькая? Посреди года-то чего перевелась?
— Переехать пришлось, — ответила я дружелюбно, хотя хотелось вырвать ладонь из его руки — слишком многое себе позволяет этот парень. И слишком много болтает.