Нет. За дверью никого нет. Там не может никого быть. Нет. Нет. Нет, это невозможно.
Секундная мысль, подняться и глянуть в дверной глазок, окатывает холодной волной и исчезает – нет. Звука больше нет. Ему почудилось от напряжения. Сыграло в шутку разыгравшееся воображение.
Нельзя смотреть в глазок. Нельзя подходить к двери. Нельзя накликать беду. Упаси Богиня Матерь!
Вспоминать. Вспоминать… Он ведь уж увидел картинку перед глазами – зеленая трава перед домом, желтые одуванчики, нагретый до дрожащего воздуха асфальт; мальчишки собираются небольшой компанией отметить начало каникулярного периода. Первый из четырех этапов школьной учебы завершен – впереди целая жизнь. Столько дней, столько открытий, столько возможностей – он уже знает, что первым делом, когда окончит школу, переедет из пригорода в сам город. Конечно, ему хотелось бы путешествовать – объездить всю страну вдоль и поперек, изучить каждый ее закоулок, поймать каждого монстра, описанного в книге Северных сказаний. Узнать наконец, кто они. Родители на такое желание сына лишь молча улыбаются; но бабушка, однажды, подзывает его к себе в темной домашней библиотеке, и говорит, что мечта его практически неосуществима. "Не на монстров тебе нужно будет охотиться, чтобы проколесить Государство. Самому монстром будет нужно стать". Он тогда не вникает в ее слова; не понимает, почему после этого отец скандалит со старой мудрой бабушкой. Та больше и не поднимает этой темы; молчит все больше, почти не покидает библиотеки. Лишь припоминает отца отца – деда, исчезнувшего еще до рождения внука.
Одно ясно: бабушкины слова нельзя произносить, нельзя повторять; даже думать о них нельзя. "Не навлеки на себя беду!"
Не навлеки беду. Не шевелись. Не дыши. Не примани своим страхом жутких монстров.
А коль услышишь металлический скрежет их серповидных когтей – беги! Прячься! Молись!
Родители придумывали сказки. Дети придумывали страшилки. И взрослые, и малыши искали оправдание и внезапным исчезновениям, и безликим теням за ночными окнами…
Он вспоминает. Их тогда собралось четверо. Совсем небольшая компания. Трое задорных мальчуганов и одна бесстрашная девчонка, решившие поймать монстра, похищающего людей и пугающего родителей ночами – читали книги, изучали легенды, разузнавали о страшных историях. Чем больше они искали ответы, тем сильнее начинали бояться теней и внезапных звуков. Ложились спать, поскорее отворачиваясь от окон, – вдруг там уже возникло улыбающееся кривой улыбкой обезображенное лицо без век, да с обнаженными клыками, – не заглядывались в зеркала, – вдруг собственное отражение подмигнет, поманит за собой. Боялись ночью в коридоре наткнуться на чужую руку, почувствовать чужое дыхание на своей коже, чужое прикосновение к своей шее… И металлического скрежета боялись.
Дети взрослели. Страхи притуплялись. Монстры все так же оставались безыменными тенями – нападали внезапно, исчезали бесследно. Постепенно приходило умение жить со страшными созданиями бок о бок. Необходимо было лишь соблюдать незначительные правила, чтобы не стать их очередной добычей.
Думай меньше. Говори тише. Не засиживайся с шепчущимися ночами. Верь, что ты надежно защищен. Доверь жизнь верхам, а душу Богине-Матери. Не заглядывайся в ночные окна. Не выказывай страха – монстров притягивает страх. Веди себя так, будто ни о чем не знаешь, ничего не понимаешь.
Беги быстро. Прячься осмотрительно. Молись рьяно.
Скрежет, – точно когтями по металлу, – он чувствует где-то грани сознания, все еще не понимая, бредит ли или действительно слышит этот зловещий звук. Приоткрывает глаза, с ужасом смотря в освещенный болезненным желтым светом коридор; вглядывается в закрытую дверь. Нет – этот шум доносится с улицы. С улицы, где гудят моторы машин, играет музыка, где человеческие голоса и смех смешиваются в единый коктейль первых летних дней.
На улице тепло, но квартира объята холодом. На улице светло от ярких огней и белых городских стен, но квартира погружена в темный зеленовато-синий цвет. Внутри парня все горит, но холодный пот скатывается по лбу и спине.
Дождаться утра. Лишь дождаться утра, и мрак рассеется, и утихнет голубой пожар, и на сердце станет спокойно, и окажется, что все прошедшие годы – дурной сон, буря из иллюзорных тревог и волнений. Каждый жив. Каждый еще смеется. Каждый живет и знает, что впереди – целая вечность.