– Ты сказал, мой отец выбрал тот остров… – Как во сне повторил Грег.
– Именно. Он и твоя мать были организаторами и лидерами первого сопротивления,
пока не умерли. – Речь Криса стала отстраненной. – Именно поэтому никто не трогал вас,
когда твой отец увидел Сон. Он был народным кумиром. Посланцем мира. Защитником.
Пророком. Он дал людям надежду, которую сам и отнял… – Крис молчал. Костяшки
пальцев, что сжимали ветку с мясом над огнем, побелели. – Из-за его слабости погибли не
только твои родные, но и половина Лагеря.
– Он защищал нас! – Вскипел Грег. Он вскочил на ноги. Крис тоже. Палка в его руке
наклонилась. Мясо опасно опустилось в огонь, к самым углям. Джо встрепенулась,
вскочила и стеной встала между ними. Она единственная почувствовала запах паленого.
– И поступил не правильно! – Крис был в ярости. – Если бы твой папаша
опомнился и не поставил бы личные цели выше общественных, то все давно было бы
157
по-другому! Мы бы свергли власть еще лет десять тому назад и сейчас бы жили
припеваючи!
Временное перемирие, неофициально принятое между ними, закончилось. Воздух
накалился. Джо почувствовала кожей, как температура начала подниматься. Она
беспомощно металась между парнями, ожидая драки… А потом ее смятение сменилось
гневом. Без предупреждения, без лишних слов и намеков, Джоанна, сжав кулак, со всей
силы съездила Крису в челюсть, а затем, резко развернувшись, повторила тоже самое с
Грегом. Они оба упали. Оба схватились за челюсти и, как по команде, уставились на нее в
полном недоумении.
«За что?» – читалось на их лицах.
Джо подняла с земли ветку с куском мяса, что жарил Крис, и устроилась возле
костра.
– Достали!
Наступила тишина. Каждый погрузился в свои мысли. Где-то в лесу дятел застучал
по дереву. Лениво ухнула сова. Мясо обжарилось со всех сторон, и Джо протянула
каждому по кусочку. Крис даже не посмотрел на него.
– Ешь. Силы вам понадобятся. – Он поднялся и нервозно отряхнулся.
– Тебе тоже. – Возразила девушка.
– В Зону А вы идете одни. – Сухо ответил Сопротивленец.
– Какого хрена?! – Вскочил Грег. Его кусок едва ли не улетел в ближайший куст. –
Твой брат боится, что ты наложишь в штаны?!
– Грег, заткнись. – Спокойно ответила Джо.
– Я был в Зачистке. Моя группа погибла. Официально я мертв! – Несколько секунд
Крис боролся с накопившейся усталостью. – Сейчас среда. Вечером выплываем. В субботу
я буду ждать вас на лодке в зоне недосягаемости. В Зоне А вас встретят и предоставят
ночлег. Не выделяйтесь. Делайте все, что вам будет говорить этот человек. – Крис
опустился на корточки и взял руки Джо в свои. Глаза в глаза, в ее голубые, большие глаза.
– Не уходи от Фредди до утра субботы. Все, как я сказал. Камеры повсюду. Не
привлекайте внимания ни в коем случае!
– Что за камеры? – Спросила Джоанна. В это время на свет так и вырывалась Анна.
Ранимая, боязливая Анна, которой в этом мире совсем не место.
Крис выдохнул. Тяжело. Громко. Устало. Он нервничал. – За всеми жителями Зоны
А наблюдают через специальные записывающие приборы – камеры. Поняла? Не делай
ничего на улице. Иначе придут Чистильщики и вам не выбраться.
– Кто они? – Громкий голос Грега одернул их. Крис отпустил руки Джо и встал.
– Та же Зачистка, но приходят они за живыми и не оставляют даже следа от твоего
существования.
– И как нам узнать, что это они, а не сосед пришел одолжить муки?
– Красная роба, красное оружие, лица, линзы. Это все, что я знаю.
– Линзы, камеры… – как во сне пробормотала Джо. – Что это за мир?
– Мир, которого у нас никогда не было.
Грег и Джо смотрели на Криса так долго, что мясо давно остыло. Да и аппетита уже
не было. Хотя в ближайшие два дня им предстояло есть вареный рис.
К вечеру Крис с таинственным видом копошился в черных мешках, сваленных на
дно лодки. На вопросы беглецов он отвечал лаконично и резко, что отбивало всякую охоту
в общении. День прошел напряженно, на нервах. Грег помогал Крису скрутить парус, как
сказал Сопротивленец, для безопасности. Джо ушла в себя.
Ее мучили воспоминания о том, как «рыцарь» Зачистки пытался снять с нее брюки
и то, как валялось его бездыханное тело на холодной земле. Она думала о Сильвии,
которую казнили прямо на унитазе, не оставив посмертно даже достоинства. О родителях,
чьи глаза светились счастьем, чьи тела плавали в Яме. О Родни, лишенном головы. Родни,
таком энергичном и жизнерадостном. И ведь он был прав. Ее мучила мысль, что она даже
158
не пыталась выслушать друга. Не могла выкинуть из головы куски жизни, омытые кровью