— Иди, мне тоже.
Как он выбирает, когда переходить на «вы», а когда на «ты»? Существует хоть какая-нибудь причинно-следственная связь?
Спустя чуть более двух минут я вошла на кухню, откуда доносились просто сногсшибательные ароматы еды на вынос. Китайская кухня — отличное обезболивающее для моей головы. Вадим быстро осмотрел мою, затянутую в серый спортивный костюм свободного кроя, фигуру и с его привычным холодным спокойствием продолжил читать свои бумаги.
— След вышел на Лидию Парфёнову, — сказал он, не поднимая головы.
— А я вышла на Маргариту. Только она называет себя Клео, — подошла к холодильнику, на котором висел стикер с запиской от Софии «Махаил сказал, что с тобой ещё поговорит. Ушла домой после него, как только пришёл Ермак. Обнимаю тебя. P.S. Ты бы видела, как он смотрит на тебя спящую!».
У Софии явные проблемы со скрытностью.
— Итак, Лидия Ивановна Парфёнова, в прошлом Матлах — мать нашего Эдуарда, бывшая жена моего приятеля. Эдуард, то есть Хиггинс, живет с матерью, которая люто меня ненавидит. Есть только косвенные улики о том, что она была замешана в нескольких неудачных диверсиях в моем банке. Я бы и не узнал, если бы не начал копать, — Вадим встал со стула и зашагал по кухне, — но здесь вопрос в мотиве: неужели только в том, что я якобы виноват в их разводе?
— А почему они развелись, кстати? — Я налила себе огромную чашку кофе и усела с ногами на стул.
— Он много работал, она много хотела. Всё весьма тривиально, — пожал плечами Ермак.
— Мне сто лет, и даже я не употребляю слово «тривиально».
Вадим сел обратно за стол и упёрся подбородком в руки.
— То есть я могу похвастаться сексуальным опытом с человеком втрое старше меня, — произнёс он с тягучей улыбкой.
— Да, а я, что отхватила себе молоденького. Который даже не удосужился разложить китайскую лапшу по тарелкам.
— Поэтому я не нашёл никакой информации о тебе? И фотографий? Ты меняешь имена и срываешься с места на место? — Из его уст вопрос прозвучал несколько грустно.
Но он прав, у меня не было постоянного имени, дома, семьи. Как бы то ни было, но я по сути была постоянно одна. Вот только жалеть об этом не собираюсь. Это был мой выбор, моё собственное решение. Были я и Пради, и нам больше никто не был нужен.
Я украдкой осмотрела свою оранжерею, кинула взгляд на записку от подруги, которую я так и не сняла с холодильника, и впервые подумал: хочу ли я бежать и дальше?
Нет. Я хочу остаться.
Не вериться мне, что я заведу семью. Особенно с Вадимом: мы всё же слишком разные, как огонь и лёд. Нет, это слишком банальное сравнение. Мы будем как фортепианный яркий аккорд и тягучая, консервативная нота контрабаса. Он состариться и умрет, а я буду жить.
Он может быть другим, ночью со мной он был другим, но как долго? Похоже было на то, что наша страсть обусловлена лишь происходящим, что бы он там ни говорил. Вполне возможно, когда мы совсем разберемся, нам больше не чем будет соприкасаться. Я уйду из его жизни, как уходила из жизней всех своих знакомых, а он пойдёт своей распланированной дорогой дальше.
Вадим тот мужчина, в которого я влюбилась, мой типаж, но вот я — не его.
— Я всегда выбирала имена на букву Д, мне казалось это поэтичным, — пожала в ответ плечами.
Вадим разложил лапшу по тарелкам и поставил передо мной мою порцию, аромат которой моментально вызвал голодные спазмы в моём желудке.
— Слушай, — проговорила с набитым ртом, — а как выглядит бывшая твоего друга?
— Поэтому-то я и спросил про тебя, все её фото исчезли отовсюду. Не знаю, когда именно, но точно после их развода. Но одна распечатанная у меня сохранилась. Она была сделана двенадцать лет назад, при открытии второго филиала, — Вадим отложил китайские палочки и потянулся к закрытой папке.
Обиженный Пради тут же прыгнул ко мне на колени, когда Вадим протянул закрытую папку.
— Да ну нахрен!
— Ты шутишь?! — Крикнули мы с фамильяром, как только увидели фотографию Лидии.
— Это Клео! — Я продолжала всматриваться в лицо правой руки Верховного, только здесь на ней был иной макияж, гораздо легче, чем тот, который она носит сейчас. И волосы светлее.
На снимке были они втроём: Ермак, видимо, тот самый Матлах и Клео собственной персоны. Они стояли напротив двухэтажного небольшого здания с вывеской, на который был логотип банка Ермака.
— Подожди, а ты когда её видел?
— Эта тётка ошивалась вроде сада той крошки, когда я от тебя ушёл, — ответил Пради, прижавшись носиком к фотографии.
— Итак, Лидия, как и ты меняет имена, способна обратиться к существу, которого ты боишься до дрожи, а также может управлять Хиггинсом, подсылая с поручениями ко мне.