— Диана отпустила демона на свободу, — по какой-то причине наябедничал Пради своему недругу.
Вадим хмуро на меня посмотрел:
— Ты говорила, они невероятно опасны и разрушительны, зачем ты так поступила?
— Мы заключили сделку. Он не может её нарушить, тем более, демоны не могут врать. Он рассказывает о той, кто его вызвал, а значит, кто за всем этим стоит, а я его отпускаю с клятвой, что он не будет причинять вреда. Он просто хотел жить здесь, — с аппетитом нацепила огромный моток лапши на палочки и положила в рот, блаженно зажмурившись, — и у меня есть его истинное имя, — ткнула палочками в сторону Ермака, — а это ключевое.
— Истинное имя?
— Вся ведьмовская направленная магия базируется на плоти человека, либо не имени. Истинном имени. Заклинания на именах всегда мощнее, и тебе не понадобятся ни кровь, ни волосы. Только имя. Именно поэтому все ведьмы скрывают свои настоящие имена. А ещё поэтому в христианстве детей крестят с другим именем. В других религиях дают вторые имена. Для защиты.
Я проглотила китайскую еду почти в два укуса и с тоской уставилась на почти нетронутую порцию Ермака.
— То есть, мы пришли к одному и тому же, но ты выпустила демона на свободу, — Вадим придвинул мне свою тарелку с лапшой, — а я всего лишь оплатил пару тысяч в валюте нужному человеку.
— Это ты меня носом в поспешность ткнул?
— Вопрос рационализации.
— Демону теперь ты не нужен. Он пытался тебя убить только потому, что выполнял приказ, но эта связь разорвана. Нам надо будет сразиться только с Клео, у которой сил, как у тебя самомнения.
— И всё же мне не ясно, почему, — вздохнул Вадим.
Согласна. Что-то здесь не сходится. Неудавшийся брак — слишком слабый мотив ради таких телодвижений.
— И прям совсем уверены, что психанутая тетка охотится именно на этого олуха? — Пради кивнул на Вадима.
— Будь вежливей, — ткнула вбок фамильяра, — что ты имеешь ввиду?
— Я её где-то видел раньше. Не возле детского сада.
Мы выжидающе уставились на лисёнка, который напускал слюней на фотографию от усердия.
Я тоже уставилась на фото, отложив поздний ужин. Если видел Пради, должна была видеть и я. Но я встречалась с Клео. Или ещё раньше? Она уже смогла сильно изменить внешность, не прибегая к пластической хирургии. А что, если и под личиной Лидии — это не настоящая Клео, а очередной образ, с которым она жила?
У примеряла и убирала штрихи на его лице, мысленно меняла прическу. В голове нечто всплывало, но никак не удавалось схватить мысль за хвост.
Клео, Лидия, Маргарита… А если сделать её гораздо моложе и волосы длинее, и светлее?
Тот самый неуловимый образ в голове начал проясняться, излвекая из глубин памяти давно забытых людей.
— Я знаю её, — выдохнула я с грустью, — мы встречались очень много лет назад, её зовут Алиса и она твоя бабушка, Вадим.
— Я знаю родителей Элеоноры и её умершего супруга, и это не моя бабка.
— Я про твою кровную родню. Я была знакома с Михаилом Курдой — твоим дедушкой и Алисой, его женой и, даже не спорь, твоей бабушкой. Именно из-за твоего деда я тебе и стала помогать. Он спас мне жизнь, когда я была маленькой, а я поклялась, что его род никогда не прервется. Клятва на крови, так что нерушима.
Вадим устало потёр глаза и замолчал. А я продолжила вяло жевать остывшую еду, переваривая все последние открытия.
— Итак по полочкам: моя столетняя головная боль поклялась моему деду, что мой род не прервется. Моя бабка, которая выглядит лет на шестьдесят моложе, открыла охоту на нас с тобой одновременно, так как мы с тобой зависим друг от друга, зато за нами больше не охотится настоящий демон, а твой говорящий лис наливает мне краденный виски за шесть сотен долларов.
— В сухом остатке, как-то так.
Пради с сочувствием подтолкнул стакан с виски Вадиму и отхлебнул сам.
«Она исчезла. Если найдёшь её первой, она нужна мне живой» — пришло сообщение от Михаила. Мне не нужно было уточнять, о ком идет речь.
Итак, в нашем полку прибыло солдат против Алисы-Клео.
Глава 31
Вадим
Я шёл по банку, который считал своим вторым домом. Все встречающиеся на пути сотрудники желали дежурного добро утра, отовсюду доносился аромат кофе и яркий запах разнообразного женского парфюма.
И это раздражало.
Мне был приятен аромат лишь одной. Стоны которой сопровождались дрожью её тела в моих руках этой ночью. Её поцелую опьяняли. Аромат той женщины, которой я не мог и не хотел насытиться. Я готов был растворяться в ней раз за разом каждую ночь, каждый день, заставлять её извиваться от страсти подо мной, наблюдая всю степень жажды в её изумрудных глазах. Пить крик от оргазма каждый раз. Живя ею. Аромат той, которую я готов слушать всегда, все истории из её удивительной жизни, удивительного мира, на который она открыла мне глаза, раз за разом спасая мне жизнь, бездумно рискуя собой.