— Не Ермак? — В голосе послышалась лёгкая издёвка.
— Хотела придать серьёзного тона нашей увлекательной беседе, — фыркнула, уже полностью села на стол, стула рядом не оказалось, а я не хотела, чтобы между нами было хоть какое-то препятствие.
— Знаете, Диана, — он со вздохом откинулся назад, закрывая глаза, — у меня к вам всего три вопроса, но… По какой-то причине я не хочу слышать на них ответы.
— Почему? — Ермаку всегда всё нужно знать, здесь что именно иначе?
— Я сам пытался найти их, но их просто не существует. Если на ум приходит хоть малейший правдоподобный вариант ответа, следом снежным комом появляются ещё с десяток вопросов, и так по кругу, пока я не начал сходить с ума.
— Ты можешь спросить, а я не буду отвечать.
Вадим смотрел на меня серыми глазами с некой просьбой и укором. Наверное, для него было важно, чтобы я оставалась взбалмошной мошенницей, нежели кем-то более глубоким и важным.
— Как вы попали в мой дом, Диана? — Начал он после недолгого молчания, — вы здесь были перед поездкой банка на стратсессию, но ни одна камера ничего не засекла. Зачем вы пришли сюда? — Ермак не торопясь поднялся и отошёл на пару шагов, будто ему просто нужно было куда-то себя деть, — Сколько вам лет? И как ваше настоящее имя?
А вот это неожиданно. Внутри я окаменела. Что именно ему известно?
— А вот последние вопросы — с чего вдруг?
Но он меня не услышал. Вадим навис надо мной грозовой тучей, плотно сжав губы.
— По какой причине кто-то решил напасть на Алину в особняке? — Продолжал задавать свои вопросы.
— Вообще-то, не на Алину, а на тебя, — медленно поправила, напряжённо наблюдая, как он сжал руки в кулаки.
— Ты ведь заранее знала, что оно будет, не так ли?
— Догадывалась.
— Что именно тебе известно?
— Немного.
— Почему я должен тебе верить? — Повысил он голос и тут же опомнился, прикусил язык и опять начал сверлить своим тяжёлым взглядом, подбираясь всё ближе, — почему только рядом с тобой мне так спокойно? — Выдохнул Ермак мне в губы, прижавшим лбом к моему.
Я замерла. Я не хотела близости с моим подопечным, но сейчас накатила паника, что я могу его спугнуть.
Вадим прикоснулся к моим губам поцелуем, почти невесомым, будто та самая стена ещё сдерживает его. Робко пил моё дыхание, проводя костяшками пальцев по щеке, шее. Моё дыхание стало рваным. Это до невыносимости чувственно, я хотела ощутить его губы полностью, но… Он резко отстранился.
И опять на лице та самая маска, с которой я так хорошо знакома: холодный и собранный, будто этого ничего и не было.
— Вадим, послушай, — я еле сдержаться, чтобы не качнуться навстречу его твёрдым, но таким тёплым губам, — в самом начале наших, м-м, — поджала губы в поисках подходящего слова, — душещипательных отношений я сказала, что не хочу причинять тебе вреда.
Или я это Софии говорила?
— Мне действительно жаль, что так получилось с твоей должностью, она мне не нужна. Но аванс нужен.
— Вы своего не упустите, верно? — Усмехнулся Ермак, сложив руки на груди.
— Я это заслужила! — Фыркнула в ответ, — тебе кто-то желает зла.
— Это я понял. Кто?
— Я не знаю! Я стараюсь найти!
— Зачем вам это?
— Меня попросил один наш общий знакомый, — увильнула от прямого ответа, — чтобы я тебя, вроде как, защитила.
— Вы? — Прозвучало почти как оскорбление. Но он лишь окинул мою фигуру взглядом, ясно говорящим, что меня можно с лёгкостью сломать о коленку, как он мой ноутбук сегодня утром.
— Прошу заметить, будучи хрупкой, я с первого раза уложила тебя на обе лопатки, — прошипела, припоминая случай на парковке.
— И как вам? — Губы чуть растянулись в улыбке с хитринкой.
— Что как?
— Понравилось?
— Могу повторить, — мы играли, это ясно обоим. Но я бы повторила, об этом он и не догадывался.
— Успеем.
— Нахал. — Мне нравится.
— Как вы узнали, что нападающий придёт именно в тот номер, и что в нём не Алина, а я? — Резко сменил тему, застав меня врасплох.
— Кстати, а что с Алиной? — Я так часто думала о губах и теле Ермака, что совсем забыла про имеющуюся у него привлекательную невесту.
— Мы расстались.
— А подробности?
Вадим сел обратно на стул:
— Некая особо убедила её, что нам не по пути, — взглянул чуть сощурившись, — что, впрочем, решило мою проблему.
— Я не хотела её убеждать в этом!
— Но сделала. Это уже не имеет значения.
Теперь уже я тёрла переносицу. Неожиданно вся недосказанность начала давить на плечи мёртвым грузом, а внутри без причины появилось отвратительное леденящее предчувствие чего-то нехорошего.