Профессор Накамото предъявил удостоверение и приглашение здоровому амбалу на воротах института. Тщательно проверив бумаги, он попросил приложить ладонь к сканеру. Я был готов к проверке на ДНК, не говоря уже о дактилоскопии. Хотя ДНК профессора Накамото в Москве быть не могло, но группа разработки побывала в Токио и преподнесла дар от института, заодно незаметно осуществила соскоб с ладони старика. Не говоря уже об отпечатках пальцев. Псевдо Накамото прошёл проверки и ему выделили сопровождающего, который взялся помочь старику и понёс его портфель. Идти было недалеко. Практически через десять метров прямо за проходной располагалась стоянка пневмокапсул, которые и домчали нас по подземным трубам до лаборатории.
На выходе нас ещё раз проверили. На этот раз на посту стоял имперский спецназ во всей своей красе. Я присвистнул про себя. От спецов я вряд ли уйду, их скафандры тоже умели летать. Об этом Хромой не сообщал, скорее всего и сам не знал. Сопровождающий пригласил следовать за собой. Профессор, шаркающей походкой опираясь на трость, неторопливо последовал вперёд. Торжественное событие намечалось не в самой лаборатории, а рядом в большом конференц-зале. Мониторы показывающие заключительные минуты процесса генерации карты стояли у дальней стены, а в центре был накрыт стол. В зале находилось порядка двух десятков человек.
Куда-куда, а к ним я идти не хотел. Там я не продержусь и трёх минут. Узкий круг учёных, в котором все друг друга знали. Обман раскроется почти сразу. Я потянул портфель из рук сопровождающего и сказал, что мне нужно в уборную. Человек понимающе кивнул и пошёл вперёд, а Накамото-Иван повернул назад к туалету. На табло монитора мерцали цифры, показывающие что до окончания работы осталось семь минут. Дверь в лабораторию мы тоже прошли, поэтому я ускорился и нырнул в нужный мне проём, где меня ждал человек Хромого. Он оказался тоже японцем… или китайцем. Нет скорее японцем, хотя какая к чёрту разница кем он был. В крайнем случае можно было сослаться что встретил земляка. Японо-китаец узнал Накамото и заговорщицки поманил меня рукой.
В лаборатории горел только дежурный свет и мерцали огни вычислителей. Вся основная аппаратура была спрятана глубоко под землёй. В первую очередь она отвечала за перемещение во времени. Кроме связного в зале никого не было видно.
— Привет, тебе от Хромого, — я передал кодовую фразу. Японец кивнул и указал на монитор.
— Через пять минут будет готово. Мы целую неделю ждём этого момента. Как только процесс закончится можно, будет забирать кристалл. Правда об этом сразу станет понятно собравшимся в зале. Надеюсь, вы подумали, как будете уходить отсюда?
— В общих чертах. А это кто? — я показал на людей, выходящих из странной металлической подковы в соседнем помещении. Между мной и лабораторией была стеклянная перегородка.
— А эти… Это наши первые хронотуристы. Тестируют стационарный канал с двадцатым веком. Последнее десятилетие. Есть ещё два стационарных канала, но они не в нашем ведомстве.
— Что за чемоданы у них в руках?
— Там одежда, наборы документов, местная валюта. Нельзя же голым туда заявиться. Канал строго ориентирован на помещение, которое они сняли на длительное время для базы.
— То есть они спокойно ходят туда-сюда?
— Ну почему же спокойно. Ничего не спокойно. Каждый пробой сжигает тучу энергии. На институт работают две плазмостанции, снабжая энергией только нас. Хотя могли бы питать весь город. Вот сейчас вышел последний и остался резервный запас на одного человека, после чего переход закроется на две недели накапливать энергию.
— А почему у него синяк под глазом и разбита губа?
— Ммм… Там несколько неспокойно на самом деле. Смутное время. Девяностые года двадцатого века. Вероятно, издержки общения через лингвисторы.
— Понятно. По морде надавали. Весёлое времечко. Какой год кстати?
— 1996 год конец августа.
— Какая древность. Почти девятьсот лет назад.
— Нравы тоже не ахти какие. Но как говорят кто там был лингвисторы уже набрали необходимый набор слов для общения. Язык соответственно русский, это же ведь Москва, столица России.
— Только русский?
— Что? А это… Нет конечно. Дроны за год собрали практически все языки того времени. База довольно обширна.
— Как он действует?
— Маленькая бусинка крепиться за ухом. Переводит всё синхронно. Всё что ты слышишь.
— А как говорить?
— Он по началу берёт под контроль твои связки пока ты ещё не умеешь строить фразу. Практически он материализует твои мысли. Ты только подумал что хочешь сказать, а он уже выдаёт фразу. Но это только до того момента пока у тебя у самого не начнёт получаться, но как только ты начинаешь говорить сам, он уходит на второй план суфлёром. И так со всеми языками на данный момент их более ста в его памяти, — в здании прозвучал колокол.