Беглец из Кандагара

Александр Холин. Беглец из Кандагара. Роман

Если вы можете научить человека добру и не делаете этого — вы теряете брата.

Если человек не расположен принять поучения, а вы всё-таки передаёте их ему — вы теряете слова.

Мудрый просвещённый человек не теряет ни братьев, ни свои слова.

Китайское умозаключение

ГЛАВА 1

Над хмурыми горными вершинами сквозь тучи вдруг проглянул маленький, но яркий лучик солнца, который стремился своей яркостью разогнать сгущавшийся мрак над границей с Афганистаном. У солнечного вестника это плохо получалось, но он не оставлял своих усилий. Что ж, иногда и в природе происходит нечто необычное. Недаром говорят: «и один в поле воин», только бывает это крайне редко. К тому же весёлый солнечный лучик так и не справился с неотвратимо опустившимся на землю мраком…

Полковник Бурякин, командир Московского погранотряда на Пянджском направлении, шагал по плацу к себе в кабинет. Из-под глубоко натянутой на лоб офицерской фуражки иногда видны были острые глаза, настороженно оглядывавшие пространство. Надо сказать, полковник надвигал фуражку на глаза только в очень непредвиденных, тяжелых ситуациях или, как модно стало говорить в последнее время, в форс-мажорных обстоятельствах.

Сегодня был именно такой день. Рано утром ночной дозор подстрелил на пограничной реке Пяндж одного нарушителя. Второго унесли бурные речные потоки, и он скорее всего утонул. А вот третьего взяли живьём. Оказалось, что попавший в плен афганец-талиб замечательно говорил по-русски. Впрочем, на что только эти моджахеды ни способны! Как доложили полковнику, моджахед плакал горючими слезами, называл советских пограничников «братанами», бил себя в грудь и ругался отборным русским матом.

— Так материться могут только в России! — заключил один из дозорных.

— Ладно, разберёмся! — вслух пообещал себе полковник и вошёл в подъезд офицерского корпуса.

Кивнув постовому, который вытянулся при виде начальства по стойке смирно, офицер прошёл в свой кабинет, бросил фуражку на старенький ширпотребовский диванчик с откидывающимися на оконных петлях валиками и плюхнулся в своё кресло. Вот эта часть мебели в кабинете, а заодно и массивный письменный стол с крышкой, покрытой зелёным сукном, были гордостью сержанта сверхсрочной службы Семёна Сёмина, которому рядовые приклеили несуществующее звание «адъютанта его превосходительства».

Хотя это и занимало уйму времени, Семён специально ездил на ГАЗ-66 в Ош, где какая-то таджико-советская фирма, уважающая работу пограничников, выделила для начальника части прекрасный двухтумбовый стол и кресло в стиле ампир. После недельного путешествия по горным дорогам адъютант привёз раздобытую им мебель в часть и, сияя веснушчатым лицом, с удовольствием выслушивал похвалу своей сметливости. А восхищались все офицеры, кроме самого хозяина кабинета.

Тот какое-то время не мог привыкнуть к роскошной мебели, поселившейся в его кабинете, и наотрез отказался избавляться от старенького диванчика. И всё же сдался, слыша восхищённые цоканья языком от рядовых до офицеров. Но как не сразу Москва строилась, так не сразу привык к новой обстановке и полковник.

— Юрий Михайлович, — в дверь кабинета просунулась рожица «адъютанта», — Юрий Михайлович, разрешите доложить?

— Что там у тебя, Сеня? — нахмурился полковник. — Только не надо мне опять всё расписывать по уставу. Просил же!

— Слушаюсь! — рявкнул Семён и тут же осёкся. Просьба начальника служила для него вторым уставом, даже больше. — Сегодня ночью был совершён побег с острова, Юрий Михайлович. Из лагеря особо опасных преступников.

— Как?! — не сдержался полковник. — Кто сбежал? Откуда на острове лодка?

— Там нет лодок, — доложил «адъютант». — И никаких других плавсредств не обнаружено, кроме бревна, снятого из стропил на крыше одного из бараков.

— Где, говоришь, нашли бревно? — полковник удивлённо поднял брови.

— Зеки сумели его выковырять из стропил. Причём крыша не рухнула! Но всё равно удрать им не удалось.

— На дно?

— Так точно! — отчеканил сержант. — Беглецов двое было. В охране на озере — призывники сверхсрочной службы из спецбатальона КГБ, приписанного к нашей части. Так они благополучно всё проспали. Я бы на месте командующего округом переписал бы их в дисбат в полном составе. Но, правда, их тоже понять можно: кого охранять-то? Через озеро вплавь не удавалось переправиться ещё ни одному животному, ни одной утке. Даже рыба там не водится. Где уж человеку через озеро Мёртвой воды переплыть!

— Мёртвая вода, говоришь? — хмыкнул полковник. — Знаешь, Сеня, так это озеро ещё никто не называл. Ты первый. Поздравляю!