Что тут началось!
Владельцы сайта объявили, что все это ложь и провокация, что хранимая информация надежно защищена от хакерских атак, а псевдоразоблачению подверглись ни в чем не повинные люди, имена которых взяты наугад из телефонных книг.
Консультанты по брачным проблемам ждут притока тысяч клиентов.
То же самое и адвокаты, специализирующиеся на разводах. Один из них заявил, что это лучшая новость со времен установления седьмой заповеди.
Женщина, являющаяся членом Британского парламента, объявила, что ее данные были украдены и включены в сайт без ее ведома и согласия.
Йельский университет и Гарвард заявили, что тысячи имен их сотрудников и выпускников, попавшие в компромат, являются случайным совпадением.
Государственным служащим и военным, использовавшим рабочее время для участия в деятельности сайта, мугут быть предъявлены уголовные обвинения.
Если мне удалось заинтриговать тебя, ты можешь набрать в Гугле название фирмы и получить все сведения о том, как этот непристойный ураган прокатится по миллионам домов. Впрочем, не исключаю, что ты и без меня все это знал и даже пользовался услугами сострадательных канадцев, вырывших такой широкий подкоп под оградой ГУЛАГа. Может быть, и мне стоит заглянуть в информацию, вывешенную хакерами, и поискать, нет ли там имени Бориса Филимонова?
Его отрешенность внушает мне все большую тревогу. Если это дела любовные, я как-нибудь переживу. Но вдруг что-нибудь посерьезнее? Открывшаяся болезнь, о которой он не хочет мне говорить? Печальные вести о родителях, оставшихся в России? Что если он тайно играл на бирже, вложил наши жалкие сбережения в какие-нибудь акции, и нынешние бури финансового океана грозят опрокинуть наш утлый семейный кораблик?
Для тебя же у меня заготовлен на прощание коварный сюрприз. Помнишь, ты написал, что разрешенность убивает для тебя удовольствие от адюльтера? Так вот, я торжественно РАЗРЕШАЮ тебе «скатиться с горки» под названием «Барбара Хилл»! Потом подробно расскажешь мне, как проходило катанье.
Тобой — неисправимым — безнадежно одурманенная и навеки замороченная Л. Ф.
Студия канала «Следопыт». Декорации интерьера воспроизводят квартиру Дугласа Кренца по фотографиям, сделанным Артуром с разрешения лейтенанта Запаты. Барбара Хилл, Джек Вилсон, Роберто Ломбарди сидят на диване, слушают разъяснения Артура.
АРТУР: Итак, достигнут первый серьезный прорыв в ходе расследования. Студия пошла на серьезный расход и наняла дорогого адвоката для племянника Гарольда Бишмана, сидящего в тюрьме. Ему удалось войти в доверие к заключенному, и тот сделал несколько важных признаний. Адвокат пока должен хранить их в тайне, но главное Дуглас повторил и полиции тоже: у него есть сведения, что Тамара Биш-ман-Бурилова мертва, погибла насильственной смертью.
БАРБАРА: Бедная! А я уже так сжилась с ней…
РОБЕРТО: Неужели мне придется играть настоящего убийцу?! У меня совершенно нет опыта в мокрых делах!
АРТУР: Дуглас с помощью адвоката ведет какую-то игру с полицией и прокурором. Он боится, что его заподозрят в причастности к гибели Тамары, и хочет выторговать себе — Джек, как это называется?
ВИЛСОН: Имьюнити. За сотрудничество со следствием соучастнику могут сильно уменьшить наказание.
АРТУР: Вот-вот. Но нам нет нужды ждать конца этих переговоров. Неважно, участвовал Дуглас или нет. Важно, что роман с Тамарой у него был. А значит, мы имеем право включить его в сценарий и начинать съемки эпизода.
РОБЕРТО: Я очень надеюсь, что стадия томных взглядов и нежных вздохов уже позади. Мы с Барбарой можем заняться нашими делами напрямую? Когда это происходит в моей квартире, я люблю, чтобы моя гостья уговаривала меня, сдирала одежду, а я бы кобенился и изображал неуверенность и стыдливость.
АРТУР: Чем больше спонтанности, тем лучше. Однако по требованию сценариста мы должны включить сцену: входит ревнивый муж и застает любовников врасплох.
ВИЛСОН: Видимо, в этом случае плетка понадобится не Роберто, а мне.
АРТУР: Будем выстраивать сцену с возможной деликатностью. Мне не хочется вносить элементы командной режиссуры. Роберто, Барбара, смогли бы вы разыграть импровизацию нежного свидания без репетиций?
РОБЕРТО: Я — с огромным удовольствием. Мне нет нужды что-то разыгрывать. Мои горячие чувства к Барбаре давно полыхают у всех на виду. Вот она — другое дело. Мое очарование и все мои таланты до сих пор явно не смогли растопить лед ее настороженности.