- Получай только высшие баллы, принцесса! – поднял он вверх большие пальцы.
Он не из тех, кто любит большие нежности и очень смутился, когда я быстро чмокнула его в колючую щеку. Но больше никто в меня так сильно не верил.
На залитой солнцем улице не было и тени – все темные уголки отодвинулись дальше, вглубь дворов, и серой фигуре не нашлось места, чтобы спрятаться. Еще перед тем, как спуститься, я изучила всю обозримую часть дороги и не нашла никаких следов его присутствия. Он человек, а люди имеют обыкновение уставать и ложиться спать. Так что даже если он и проторчал под окнами несколько часов, сейчас должен был уже уползти в свою нору.
Я безо всякого опасения вывела на дорогу скутер, надела шлем и даже подождала немного, прежде чем повернуть ключ зажигания. Ну же, сейчас меня можно достать одной левой! Давай!
Ты сдался, даже не попытавшись. Слабак!
Вдоволь натешив самолюбие, я нажала на газ, но доехать успела только до ближайшего поворота. Там, прямо посреди дороги, стоял тот, кого я так залихватски только что призывала. И он опять был на волоске от того, чтобы оказаться под колесами. Только на этот раз – под колесами моего скутера.
Я вскрикнула и вылетела на обочину, свалившись на бок. Скутер проехал еще немного, сдирая мне ногу в кровь, и затормозил, ударившись о фонарный столб с таким душераздирающим БАМ!, что у меня на душе завыла сразу целая стая волков. Съездила в первый раз в школу не на автобусе, блин.
Может, я и испугалась бы, завидев, как уже знакомые, все еще в кровавых потеках после вчерашней стычки кроссовки остановились прямо перед моим носом. Но лежащий на расстоянии вытянутой руки мой первый, такой долгожданный и такой израненный железный конь пробудил во мне нечеловеческую ярость, и я подорвалась, чтобы наброситься на виновника всех бед с кулаками.
- Ты чокнутый?! Совсем двинулся?! Лучше бы сразу на дорогу лег – одной проблемой меньше! Откуда ты вообще взялся?!
- Ждал тебя. – Ему мои тычки – словно комариные укусы, да я и не смогла бы ударить по-настоящему. До слез обидно, как хотелось бы в отместку расквасить ему нос, но вчера он сломал одного здоровенного качка и даже после мясорубки, устроенной Чезом, не потерял и грамма своей бледности. – Я не хотел, чтобы меня заметил мужик, с которым ты целовалась.
Мужик?.. Я даже опешила на секунду.
- Это ты про Юнхо, что ли?
Неважно.
- Под колеса-то зачем лезть? У тебя что, мания?
- Поговорить хочу.
Плевать, просто плевать. Стараясь не расплакаться, я подняла скутер в вертикальное положение. Куча царапин, содранная до металла краска, отломившееся зеркало заднего вида, вмятина на крыле… Красота.
- Мне никогда его не починить…
- Постой-ка.
Он отодвинул меня в сторону. Взял и переставил с одного места на другое, как будто я не человек, а просто вещь. А сам с сосредоточенным видом склонился над рулем.
- Оставь, только хуже сделаешь, - к своему огромному недовольству я всхлипнула. Пришлось поскорее отвернуться, чтобы предательски навернувшиеся на глаза слезы окончательно не лишили меня достоинства. Плакать на виду – ну что за девчачьи глупости? – Оставь, говорю.
Конечно же, он все равно меня не послушался. Человек, который с таким упрямством решил кого-то достать, обязательно сделает все наперекор. Ему говоришь «отпусти» – он закидывает на плечо, говоришь «не трогай» – он строит из себя супермеханика. Я сама немного такая – может, поэтому он меня так бесит?
Минуты через три негромкого копошения за спиной скутер радостно затарахтел, повторно оглашая приветствием сонную округу. Невероятно! После такого громогласного падения он все еще на ходу! Я поскорее положила на сидение руку, чтобы убедиться на ощупь, что глаза и уши меня не обманывают.
- Так сойдет? – спросил парень, чуть отодвигаясь.
- Еще спрашиваешь!
Он присел на корточки и поскреб ногтями по крошащейся краске.
- Нужно будет немного подкрасить, и все.
Наверное, он заслужил пару слов благодарности. Но ведь скутер-то сломался по его вине, значит, одно перечеркивает другое, разве не так? Так.
- Очень больно?
- Что? – не поняла я вопроса, все еще не решаясь отпустить подрагивающее сидение, словно без моей поддержки скутер снова мог заглохнуть.
- Ноги.
Он все еще сидел, поэтому беспрепятственно мог разглядывать меня снизу вверх. Белые гольфы сползли к самым туфлям, а саднящее чувство, оказывается, вовсе не было связано со стыдом от проявления сразу стольких чувств. Он только шелохнулся, а я уже отскочила, как будто он собрался с таким же маниакальным упорством взяться и за мою починку.