Через час в окошко стукнули, Хейки и Лаури бросились к двери, распахнули её — сарай был полон едкого дыма. Кашляя, закрывая рты и носы рукавами, егеря кое-как нашли выход, выскочили в снег и что есть мочи бросились к зарослям берёзы.
Хутор, где ненадолго обосновался отряд разведчиков 129-й стрелковой бригады Карельского фронта, был небольшим — всего на два дома и десяток хозяйских построек. Хозяева убежали, стоило появиться русским, их никто не задерживал, даже скотину позволили увести. Половину. Травин под пыточную облюбовал себе бывшую конюшню, там и соломы было вдоволь, она кое-как впитывала кровь, и холодно было достаточно. В тепле пленные быстро теряли сознание от боли. а вот на морозе держались, и если уж выбалтывали секреты, то ничего не скрывая — к этому времени живого места на них почти не оставалось.
До сих пор ни один из них не сознался в убийстве Ляны Мезецкой, с одной стороны, это давало надежду — вдруг девушка жива, каким-то чудом выбралась из города, а с другой — заставляло искать правду снова и снова. Сегодняшний майор Векстрём был по счёту из пятого десятка пленных, и из второго десятка оккупантов, бесчинствовавших в Выборге, точное число Травин не помнил, потерял счёт на первой дюжине. Майор поначалу держался нагло, дерзил и даже смеялся в лицо, но через полчаса заскулил, чуть ли не зарыдал, и выложил всё. Всё, кроме того, что действительно интересовало Сергея.
— Сволочи, — Травин стукнул кулаком по столу, выглянул в окно.
Среди тех, кто ему попадался, невиновных почти не было. Эти финны словно с цепи сорвались, такие дела творили не только над красноармейцами — над всеми русскими, кто им попадался, что и в самых ужасных книгах не прочесть. Кожу сдирали с тела, глаза выкалывали, ногти выдирали, травили собаками. Поначалу Сергей просто их бил — опыта у него в этом отношении было немного, зато силы хватало, но со временем, наслушавшись того, что они сами творили с пленными, начал поступать так же. Кровь за кровь, зуб за зуб. Зубы у пленников заканчивались быстро, кровь текла ручьями. Повстанцы долго не выдерживали, выкладывали всё, что знали — где стоят батальоны и роты, какие пароли и отзывы, что в планах у командиров. Всё это Травин отсылал командованию фронта и лично товарищу Гюллингу, за это его ценили и почти не контролировали.
Помимо пользы от добытых сведений, группа Сергея нагоняла такого страха, что это врага деморализовало. Он отобрал полтора десятка таких же безбашенных, беспощадных и готовых на всё, почти каждый потерял кого-то из близких и шёл мстить. С этими людьми он совершал вылазки на вражескую территорию, порой углубляясь на полсотни километров. Финны прозвали Травина «Хийси», злобный леший, чьё появление означало смерть, за его голову назначили награду — двадцать тысяч шведских крон. На взвод охотились, но пока что красноармейцам удавалось ускользать от противника.
Стрелка часов перевалила через полдень, половина бойцов отсыпалась после ночной вылазки, остальные прохаживались между строениями. В дверь постучали, внутрь заглянул Карасёв, один из часовых.
— Горит, — спокойно сказал он. — Пожар, товарищ комвзвода, потушить не могём, уж очень сильно занялось. Знатно полыхнуло, етить.
Сергей как был, в рубахе и валенках, выскочил на улицу. Сарай, в котором держали свежих пленных, пылал. Пламя полностью охватило ближний к входу угол, пробираясь дальше по сухим брёвнам, которые вспыхивали, словно спички, с крыши летели комья тлеющей соломы. Часовые не растерялись, трое осталась на своих местах, следя за окрестностями — дым наверняка мог привлечь внимание, а остальные бегали с вёдрами к колодцу и обратно. Травин кинулся к постройке, но его перехватил Прохор Мухин.
— Стой, — прорычал он, — куда? Сгоришь!
— Там пленные, они могут что-то знать.
— Чёрт с ними, сгинут, туда им и дорога, ещё наловим. Глаза разуй, огонь везде, живых внутри нет.
Травин молча оттолкнул мужчину и почти уже скрылся в задымлённом проходе, Прохор успел ухватить его за валенок. Сергей поскользнулся, упал, пихнул Мухина ногой, и тут балка рухнула ему на затылок.
Глава 01.
19/03/29, вт.
Девятнадцатого марта 1929-го года, во вторник, Сергей проснулся в восемь утра. Он пытался зацепить сознанием улизнувший сон, по ощущениям, очень важный, но, как всегда, так ничего и не вспомнил. Окинул взглядом комнату — из вещей остался только небольшой мешок, набитый необходимыми вещами, и кожаный чемодан. Всё остальное ждало его в Ленинграде, в новой квартире рядом с новой работой. Травин подумал, что будет скучать по этому дому, и по городу, в котором пробыл больше года.