Он выдернул сына с его места и сгрёб в охапку так, что у парня затрещали кости:
— Раздавишь, пап!
Тот час объятия разжались, и батя, довольный как позавтракавшая дайвером белая акула, произнёс:
— Чёрт, совсем с этой Аллией из башки вылетело! Воевать — воевать…
Он ворчливо передразнил императрицу, потом выдал:
— Какого, извиняюсь, воевать, когда можно элементарно купить?!
Сын довольно улыбнулся:
— Именно. И — никаких проблем. Как я понимаю…
Отец внезапно стал очень, просто пугающе серьёзным, оглянулся, потом приблизил своё лицо к нему:
— Запомни, и никогда, никому этого не говори. Тот храм, где мы нашли аборигенов после их суицида, не простой. И статуя в нём. Если повернуть статую в сторону другого глобуса, то можно будет через наш проход выйти на другой планете. И поискать эту трижды клятую медь. Наверняка её где‑то навалом. Тогда мы скупим всю эту планету со всеми потрохами.
— Надо поинтересоваться у девочек насчёт расценок…
— Точно сказал. Узнай. А я закину удочку своим. Думаю, дело выгорит. Разделим Океанию между собой. И всё будет дёшево и сердито.
Спохватился.
— Ладно. Бежать надо. Дела не ждут.
Крепко сжал ладонь сына, прощаясь, убежал. Через минуту на заднем дворе заработал двигатель 'Доджика', затем удаляясь, постепенно затих. Володя улыбнулся — батя его всё‑таки любит. Ему роскошного 'Воина' дал, а сам на Т6 рассекает…
Он пробыл с семьёй отца почти четыре часа. Юница не отлипала от старшего брата. За прошедшее время девочка вытянулась, похорошела. Теперь она уже не выглядела младше своих лет, как тогда, когда они впервые встретились с ней в Степи. Аора же напротив, помолодела и ещё больше похорошела. А выдающийся вперёд аккуратный животик придавал мачехе ещё больше прелести, и сын по хорошему позавидовал отцу — кажется, тому повезло. Молодая женщина просто светилась тихим семейным счастьем… Да и ему впервые удалось расслабиться по настоящему в семейном кругу. К тому же подтянулась сестрёнка со своими девчонками. Словом, время пролетело незаметно, и идиллию нарушил звонок телефона. Володя вытащил аппарат из кармана, отошёл чуть в сторону. Мамочки успокоили детишек, обеспечивая тишину…
— Да. Я. Понял. Через час. Хорошо.
Спрятал аппарат опять в карман, улыбнулся застывшим в напряжении родственникам, развёл беспомощно руками.
— Увы. Служба зовёт. Надо ехать.
— Далеко, брателло?
Света высунулась по старой привычке старшей сестры вперёд.
— Нет. Пока доставить госпожу посланницу в Совет. Старшие собрались и желают с ней побеседовать. Так что, дорогие мои, надо ехать.
— Удачи, Вова.
Мягкий акцент придавал голосу мачехи особое очарование, и сын вновь позавидовал отцу…
Глава 9
… Он влетел в гостиную и сразу увидел сидящих на диване тихо беседующих между собой девушек, удивлённо взглянувших на него:
— Так, девчата, времени нет. Гера, собирайся. Тебя приглашает Совет. Пятнадцать минут на одевание. Хьяма, помоги подруге. А я — сейчас.
Быстро вбежал в спальню, по неискоренимой уже привычке почти мгновенно переоделся в форму. Выскочил наружу. Девчонки ещё поднимались по лестнице.
— Девочки! Я же сказал — времени нет! Шевелитесь!
…Подействовало. Во всяком случае, на Хьяму точно. Та стала перебирать ногами гораздо быстрее. То ли голос подействовал, то ли он напомнил ей батю… Нетерпеливо принялся расхаживать по веранде из стороны в сторону, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу, которую держал в руке. Скоро они там? Идут, наконец то! Потушил окурок, оставил пепельницу на столике. Ухватил океанку за руку, едва ли силой впихнул в гостеприимно распахнувший двери джип, бросил Хьяме:
— Будем поздно. Не жди нас, ужинай и отдыхай.
Та молча кивнула. А он уже заводил двигатель… Едва дизель заурчал, как сорвал машину с места, заставив Геру уцепиться обеими руками за потолочный поручень над дверью… Здание Совета было ярко освещено. Отдал честь часовым у входа, потянул девушку за собой. На ней было то платье, в котором она прибыла на переговоры. Остаться в сарафане океанка не рискнула. Ну, это её проблемы. Интересно, что ей наговорила Хьяма… Надеюсь, ничего лишнего. Та не дура, и покидать Новую Русь ей вряд ли хочется… Перед входом в Большой Зал Совета их остановили:
— Кто и куда? По какому вопросу?
Типичный бюрократ. Совершенно незнакомое лицо. Новенький, что ли?