— Ой!
Первое, что он услышал, едва перешагнул порог комнаты, и замер на месте — стремительно алеющая хрупкая фигурка в одной мужской рубашке, прижимающая руки к груди… Илана подалась назад, но он спокойно прошёл мимо неё, потянул носом, потом, не оборачиваясь, спросил:
— Яичница?
— Угу.
Пискнула она сзади задушенным голосом. Обернулся:
— Ты чего?
Та лихорадочно пыталась натянуть рубашку на голые ноги, но тщетно. Махнул рукой:
— Ты чего? Брось. Давай готовь и на мою долю. Есть хочу…
Протянул, сглотнув слюну. Девушка покраснела ещё больше, хотя, казалось бы, дальше уже не возможно. Подошёл к ней, Илана шарахнулась, но он просто потрогал горячий лоб тыльной стороной ладони. Пожал плечами:
— Ты чего? Вроде температуры нет.
— Вы… Вы…
Она осторожно ткнула пальчиком его в живот. Усмехнулся:
— И что? Я же дома. И ты, вроде бы тоже. Всё нормально. Не нервничай.
Подмигнул:
— Ещё увидишь, в чём наши на бал в честь открытия посольства придут…
К чести девушки, она всё же смогла справиться со смущением, и захлопотала у плиты, не замечая изменившегося выражения лица её нового хозяина. Он теперь смотрел на океанку, словно на пустое место. Но едва та обернулась, чтобы сообщить о готовности вечернего перекуса, как на его лице снова появилось радушие. Едва перед ним появилась огромная шкворчащая сковорода с глазуньей и мелко порезанной ветчиной, довольно заурчал, подобно огромному волку. Потом похлопал ладонью по столу:
— Пристраивайся.
Илана скрестила руки на груди, уже забыв про голые ноги. Кстати, очень стройные и красивые для её росточка.
— Но, господин, разве я могу? Я же всего — навсего служанка…
— Ничего. Сегодня можно.
Ухватил кусок хлеба, впился в него зубами. Девушка ухватила рукой высокий табурет, подтянула его к столу, уселась, подняв левую ногу на сиденье.
— Извините, я просто я так привыкла…
— Ничего — ничего. У нас это просто. Если удобно, то сиди, как тебе нравится.
Промычал с набитым ртом, ловко орудуя вилкой. Спустя мгновение рядом с ним раздалось такое же, правда, чуть тише, урчание довольной кошки. Громадная глазунья была прикончена буквально за пять минут. Владимир откинулся на спинку стула, довольно похлопал себя по набитому голому животу:
— Красота… А ты наелась?
Уронившая голову на столешницу Илана пожаловалась:
— Объелась, господин. Вы так вкусно ели, что я не могла остановиться…
Он протянул руку, взъерошил ей волосы. Девушка вдруг щёлкнула зубами: