Выбрать главу

– Дайте хоть стакан воды выпить!

Зал недовольно загудел, но молчаливо согласился. Сергей встал, произнёс в микрофон, стилизованный под земной, на блестящей стойке:

– Перерыв пятнадцать минут.

Снова послышалось недовольное гудение, но он уже сбегал с эстрады. Махнул рукой появившемуся во время концерта Сашке Медведеву. Тот тоже поднялся со своего места, вежливо поклонившись сидящей возле себя заслуженной мартихорке, и тенью скользнул за командиром. Быстро ввалились в пустую подсобку, которую использовали с разрешения хозяина бара, естественно, за плату, в качестве комнаты для таких вот встреч. Схватив со стола бутылку с водой, Сергей жадно осушил её наполовину.

– За горло не боишься?

Резонно поинтересовался Сашка. Серый махнул рукой:

– Ерунда. Нормально. Чего опоздал то? Я уже тут целый час отдуваюсь без смены…

– «Возмездие» вернулся после очередного выхода. Там возле него куча безопасников, вояки суетятся. Словом, что-то он опять намудрил… Близко не подойти. Сплошное оцепление.

Глава корпорации кивнул:

– Да уж. Тот если учудит, так потом вся «Сегенда» ходуном ходит…

– Это верно. Жаль, что он нас так не любит…

Впрочем, сразу понял, что сказал это зря – Серый вспыхнул мгновенно:

– Считает нас виноватыми, что Союз распался?! А то, что нам по десять лет было, ему всё-равно?! Что мы могли?

Медведев пожал плечами:

– Может, что-то и могли. Время покажет, кто прав, кто виноват.

Вздохнул:

– Ладно. Пошли в зал. А то дамочки начнут буянить.

Друг согласно кивнул, задав риторический вопрос неизвестно кому:

– И какого красивые девчонки так себя уродуют?

…Мартихорки славились тем, что наносили знаки различия и награды на кожу. Так что голая кожа считалась у дамочек символом никчёмности. Друзья закрыли подсобку, двинулись к выходу, и уже подойдя к концу коридора вдруг замерли – до них донеслась совершенно незнакомая песня, сопровождаемая великолепной, можно сказать, профессиональной игрой на… гитаре. Инструменте, на котором кроме землян никто из местных играть не мог:

– …Звёзды, что были каждый день с тобой,

Не смогли молчать, и теперь они кричат –

Разве мечты, что ты хранил в сердце всю жизнь,

Ты не хочешь исполнить? Или их ливнем унесло?

Горький плач не в силах сдержать, ответ не в силах отыскать,

Отчего же утро каждый раз ещё один кошмар несёт?

Не стоит слёз мечта, что идеальна на словах!

И пусть шум и крик хоронят мир твой под собой,

Все погибнем – силу свою отбрось, и тишины звон услышишь за своей спиной…

Рассвет пришёл, не бойся. Рассвет пришёл – не бойся…*

·        – Хироюки Савано, Эгоист – Цель.

– Чёрт! Во помяни его, и тот появится!

Сашка едва удержался, чтобы не выразится покрепче – на стульчике, который до этого занимал Петров, теперь сидел светловолосый молодой мужчина, исполняя эту песню.

– Ты чего?!

Не понял его Петров.

– Это – Звонарёв! Собственной персоной!

– Чего?!! Да как он только…

Сергей рванулся, но друг успел ухватить его за руку:

– Ты чего, с ума сошёл?! Тебя же сейчас прямо тут и закопают! Глянь!

Шумно выдохнув, Сергей осторожно выглянул из-за двери и замер – нет, он привык, что мартихорки смотря на него тоскливыми глазами, когда поются песни о любви. Но таких лиц, как сейчас, Петров себе не мог даже представить… Сделал шаг назад, привалился к стене…

– Он что, заколдовал их?

Сашка отрицательно качнул головой:

– Вряд ли. Просто… Ты прости, но уже заелся. Привык к их поклонению. Начал халтурить. А Михаил, он душу в слова вкладывает. Да и играет…

Что верно, то верно – Петров даже не представлял, что инструмент способен издавать такие звуки. Гитара просто рыдала, сопереживая исполнителю. Невольно друзья сами заслушались, застыв неподвижно. И когда отзвучал последний аккорд, ощутили себя обманутыми. Серёга шумно выдохнул:

– Ладно. Талант говоришь? Но это наш бар! Российский!

И вывалился на сцену. Табурет исполнителя был пуст. Только оставленный инструмент сиротливо лежал поперёк сиденья, да зал… Рыдал. В прямом и буквальном смысле. Заливались горючими слезами все женщины и девушки присутствующие в нём. Да что там говорить попусту – даже суровые вояки, закалённые не в одной битве, и те украдкой смахивали влагу в уголках глаз…