Проснулся Василь сам собою, так как завести будильник не предусмотрел. Проснулся, потянулся, зевнул, но тут же захлопнул рот и настороженно прислушался. Если не считать слабый писк климатизации, то тишина стояла гробовая. Было слышно, как торопливо бьется сердце, как дыхание со свистом вырывается из пересохших ноздрей. Но ни плеска волн, ни бульканья океана... Капсула стояла недвижимо, точно влитая.
Василь с усилием рванулся в одну сторону потом в другую, но нет – лодка не шелохнулась.
Панорамный экран все так же чернел. Работал он исправно, только наружу не показывал. Вместо нее челнок обволокла немая бездна. Он смотрел в нее, ища хоть крупинку света, но тщетно. Ни блика, ни отсвета...
– Если долго смотреть в пустоту, то пустота начнет смотреть в тебя, – изрек Василь и заполнил пустоту редкооблачным небом. Осмотрелся, хмыкнул и полез к выходу.
Шлюз заурчал и нехотя открылся. Снова выстрелила обеззараживающая взвесь, но на этот раз никуда не выветрилась. Василь поперхнулся запахом больницы, зашелся в кашле и замахал перед носом руками, разгоняя туман. Вскоре взвесь улеглась и сквозь нее проступил выход, зачем-то совершенно блестящий.
– Что за черт... – Василь недоуменно поцарапал ногтем пласт льда, преградивший ему выход. – Откуда это?..
Крайне непредусмотрительно было со стороны Земли снаряжать сеянцы без ледорубов. Из-за отсутствия оного инструмента Василь сидел привалившись спиной к голубому небу и буравил взглядом лед. От взгляда лед не таял, зато начал подтаивать от нутра капсулы, стекать по ободку и капать на пол. Василь подставил под течь флягу и стал слушать, как капли засвистели в горлышко.
Выходило, что капсула попалась и попалась крепко. Но так стремительно… Еще утром все кипело, точно в котле, а теперь стоит как на морозе. Василю стало любопытно, под какой же толщей его погребло, он выключил бутафорское небо и обратился к компьютеру. Компьютер услужливо отозвался, пробил лазером глубину и вывел результат на экран.
– Одна тысяча девятьсот метров прозрачного, мать его, льда, – с выражением прочел Василь и застонал. Красный нулик на конце выражения потух и вспыхнула единичка. Ледяной панцирь продолжал расти. – Это конец.
Черт дернул его пуститься в погоню за этой планетой. С самого начала ведь было ясно, что с ней что-то не так. Совсем не так. Он подобрался к люку и зачем-то посветил в черную ледяную толщу. Холодная тьма поглощала луч фонаря так, словно того и не было. Постучал. Отозвалось как из-за бетонной стены.
– Это конец, – повторил Василь. – Конец...
Покуда Василь сидел и думал, ледяной панцирь планеты подрос еще на пятьдесят метров. Сея динамика не очень-то трогала. Что тысяча метров, что пятьдесят – он ничего не мог поделать. Будь у его челнока двигатель на топливе, то он непременно врубил бы полную тягу и растопил льда столько смог. Но у него реактивные струи на смеси водяных паров... Наверно, можно и ядерную батарею взорвать, только как до нее добраться, как закоротить и каким станет финал – ума не приложил. Теоретически батарея может работать сотни тысяч лет. А это значит, что и он сможет просидеть в капсуле до второго пришествия.
– А что, – Василь усмехнулся и посмотрел на флягу, – вода у меня есть. Еды бы только.
Насыщение пыльцой прошло и голод вновь поднял свою черепушку. Выброшенный им вчера слипшийся комбинезон ныне воображался крайне аппетитно. Он представлял, как отдирал от него маленькие прозрачные чешуйки и как отправлял их в рот. Представлял эти леденцы таящими на языке и то, как он запивает их водой из ракушки…
Василь сглотнул, подхватил флягу и торопливо выпил, что накапало.
Время шло и дух Василя упал, что знамя в час сиесты. Да так низко, что Василь забрался поглубже в лоно капсулы, задраил бесполезный люк и включил фильм «День Сурка» с Биллом Мюррейем в главной роли.
С первых кадров и по самые титры Василя мучило чувство, будто бы он все делал не так с самого начала. И если бы у него был шанс повторить все заново, как в кино, залипнуть во времени.
– Но ведь я могу!.. – прошептал Василь, прошептал, зажал ладонью рот и испугался собственных слов. Он медленно потянулся к пульту управления, вывел на экран блок, отвечающий за гибернацию. Мезоль в нужной кондиции, насосы готовы, а емкости для крови холодны и девственно чисты. Все было готово к очередному погружению.
Василь поснимал все замки, поотменял все блокировки и утопил последнюю, прощальную кнопку. Тут же в культи ему вонзились две острые и толстые иглы. Он почувствовал как пустеет, точно под зубами вампира. Он потерял две трети крови, прежде чем система пустила в него мезоль. Расчетный запас времени хранения Василя ровнялся ста тридцати тысячам лет. Не много, если припомнить, сколько той же матушке-Земле.