Лев находит приемную, заходит внутрь и останавливается у стола секретаря, ожидая, пока его заметят. Однако женщина слишком занята бумагами и не видит его.
— Прошу прощения… — говорит тихонько Лев.
Дама наконец поднимает голову и видит его.
— Что я могу для тебя сделать, дружок? — спрашивает она.
— Меня зовут Леви Калдер. Меня похитили двое подростков, сбежавших по пути в заготовительный лагерь, — говорит Лев, откашлявшись, чтобы голос не дрожал.
Женщина, поначалу слушавшая его вполуха, вся превращается в слух.
— Что ты сказал? — переспрашивает она.
— Меня похитили, — объясняет Лев, — но мне удалось сбежать. Они до сих пор здесь. У них маленький ребенок.
Дама вскакивает на ноги с испуганным видом, как человек, увидевший призрак, и бросается к двери, за которой находится кабинет директора, прося его немедленно выйти в приемную. Выходит директор и, разобравшись в ситуации, вызывает охрану.
Через минуту Лев уже находится в кабинете медсестры. Девушка ощупывает его, как будто он заболел.
— Не волнуйся, — говорит она, — что бы с тобой ни случилось, все позади.
Сидя в кабинете медсестры, Лев не может знать, поймали Коннора и Рису или нет. Он надеется, что если поймали, то сюда, по крайней мере, не приведут. Ему будет стыдно смотреть им в глаза. Но как странно, думает он, мне не должно быть стыдно, ведь я поступил правильно.
— В полицию уже позвонили, все сделали, — говорит ему медсестра. — Скоро ты поедешь домой.
— Я не поеду домой, — возражает Лев. Медсестра удивленно смотрит на него, и Лев решает не посвящать ее во все детали. — Ладно, не важно, — говорит он. — Могу я позвонить родителям?
Медсестра в замешательстве.
— Ты хочешь сказать, что им еще никто не звонил? — спрашивает она, неуверенно глядя в сторону стоящего на столе аппарата. Потом разыскивает в кармане сотовый телефон. — Позвони и скажи, что все в порядке. Можешь говорить столько, сколько нужно.
В течение пары секунд она стоит и смотрит на мальчика, но потом, спохватившись, выходит из комнаты, чтобы дать ему возможность спокойно поговорить с родителями.
— Я буду рядом. Позови меня, когда закончишь.
Лев набирает номер, но останавливается, так и не закончив. Ему хочется поговорить вовсе не с родителями. Стерев цифры, которые он уже успел ввести, он набирает другой номер, замирает и после пары секунд размышлений нажимает кнопку вызова.
Ждать приходится недолго; после второго гудка абонент отвечает на вызов:
— Алло?
— Пастор Дэн?
После секундной задержки священник узнает мальчика по голосу.
— Боже мой, Лев? Лев, это ты? Где ты?
— Не знаю. В какой-то школе. Послушайте, пастор, вы должны позвонить родителям и попросить, чтобы они дали полицейским отбой! Я не хочу, чтобы их убили.
— Лев, подожди. С тобой все в порядке?
— Меня похитили, но ничего мне не сделали. Я тоже не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Скажите отцу, чтобы остановил полицейских!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мы не сообщали в полицию.
Такого Лев просто не ожидал.
— Что?..
— Родители хотели это сделать. Хотели устроить розыск по полной программе, но я убедил их отказаться от этой мысли. Я сказал, что раз тебя похитили, значит, на то воля Господа.
Лев потрясен. Ему кажется, что он спит и разговаривает с пастором во сне. В надежде проснуться он даже начинает трясти головой.
— Но… зачем вы это сделали?
Теперь разволновался уже пастор Дэн, это чувствуется по его голосу.
— Лев, послушай меня. Слушай внимательно. Никто, кроме нас, не знает, что ты сбежал. Пока что все уверены, что тебя принесли в жертву, и вопросов никто не задает. Понимаешь, о чем я?
— Но… я действительно хочу, чтобы меня принесли в жертву. Так и должно было быть. Нужно позвонить родителям и попросить их забрать меня. А потом мы все вместе поедем в заготовительный лагерь.
Пастор Дэн приходит в ярость:
— Не заставляй меня это делать! Я прошу тебя, не заставляй!
Такое впечатление, что пастор с кем-то сражается, но не со Львом, это точно. Человек, с которым разговаривает Лев, настолько не похож на священника, которого он так давно и хорошо знает, что мальчику даже кажется, что на другом конце не пастор, а кто-то другой. Его как будто подменили: голос тот же, но мысли, убеждения — все это Льву совершенно незнакомо.
— Ты что, не понимаешь, Лев? Ты можешь спастись. Можешь стать кем угодно.
И вдруг разрозненные части мозаики складываются воедино. Неожиданно мальчик понимает, что в тот день пастор Дэн приказывал ему бежать вовсе не от похитителей. Он хотел, чтобы Лев бежал от себя. От того, что хотят сделать с ним родители. От предстоящего жертвоприношения. Пастор произнес сотни проповедей и прочел несметное количество лекций, и Лев был уверен в своем священном предназначении, но все это было обманом. И самое страшное, что человек, который больше всех убеждал его в праведности избранного пути, сам в это не верил.