— Допустим, что мы выйдем к дороге, но что дальше? Куда она приведет нас?
— Агнет, ты можешь заткнуться?
— А ты можешь начать вести себя, не как пьяный орк?
— Эй!
— Прости, Барст.
Вот так весело они шли. Ворон с раздражением покосился на девицу. Шли они уже полдня. И вдруг эту выскочку заинтересовал их дальнейший путь.
— Надо выйти на одну из центральных дорог, которая ведет к Рестании, — все же объяснил Ворон. — Сейчас дойдем до мелкого тракта, по нему выйдем на главную дорогу.
— А тебе известен путь?
— Что ты ко мне пристала?! — рыкнул Ворон. — Идем, все хорошо.
— Хотелось бы знать…
Он мысленно досчитал до ста. Не помогло.
— Нет, я не знаю точного пути, — процедил мужчина. — Спросим в ближайшей деревне.
— А ты уверен, что они не последуют примеру вередонцев?
— Не уверен. Отправим тебя. Либо узнаешь, либо тебя деревенские по кругу пустят.
— Какой ты добрый!
— Отвянь.
И минуты не прошли они в тишине, как подал голос Ларон.
— Я хотел поблагодарить тебя за наше спасение.
— Вы и сами неплохо постарались.
— Безусловно, но именно тебе мы обязаны нашим спасением, ты нас вел.
— Это случайность. — Ворон не врал — будь его воля, он бы никогда не повесил себе на шею этот валун из трех попутчиков. Причем больше всего его раздражала магичка. Барст не был умен, но хорошо знал Ворона, поэтому полностью доверял и не спорил. А эльфу хватало ума не возникать — понимал, что без наемника ему не выбраться из этих дебрей. Конечно, дивные никогда не заблудятся в лесу, но бо́льшую опасность здесь представляли люди. А со смертными они могли встретиться в любую минуту — Ворон насчитал с пяток сел, пока искал дорогу. Лучше все же прятаться за спиной наемника, чем с острыми ушами лезть к дремучим людям. Вот бы это поняла Агнет! Нет, девчонка лезла с вопросами! Ворон мечтал просто довести их до главного тракта и забыть про Вередон и случайных попутчиков. У него было дело в Ленате, и в Рестанию он точно не собирался, но на проселочной дороге деться от троицы было некуда. Да и вчетвером их шансы возрастали. По крайней мере, на данный момент.
Идти молча было сложно, хотя Ворон болтать не желал. Но Барсту стало скучно, а так как с мерзким эльфом и человеческой девчонкой он разговаривать бы не стал, орк прицепился к старому знакомому. Признаться, Ворон не отказался бы поболтать, но сидя в теплой таверне с кружкой пива, а не бредя по лесу, грязному, в засохшей крови одежде и с неприятной компанией позади. К тому же сейчас наемник был на задании, а значит, максимально сосредоточен на деле. Если это возможно сделать, когда с тобой болтливый орк, эльф и девчонка. Стоило заткнуть Барста, как подал голос Ларон.
— Почему люди здесь так не любят нелюдей? И волшебников?
Вопрос явно был обращен к Ворону, как к самому опытному и сведущему. Помолчав с полминуты, наемник ответил:
— Потому что плохо живут. Всю жизнь свою только и видят, как их отцов режут кочевники, жен насилуют ликаны, а колдуны проклинают их детей. Бедное королевство. А в последнее время их еще и начали кормить бреднями Света. — Ворон с презрением сплюнул себе под ног. — Орден.
— Разве плохо, что воины Света защищают простых людей? — миролюбиво спросил Ларон.
— Нет конечно, — хмыкнул наемник, подразумевая продолжение, но его прервал приятель.
— Мерзкие людишки! — воскликнул орк. — Они режут моих братьев, сестер, беззащитных детей! Я был по зиме в родном клане, они рассказывали о случившемся в Паучьей лощине!
Ворон мастерски владел собой не только в бою, поэтому даже не подал виду, что его заинтересовала случайная оговорка Барста. Он с ленцой заметил:
— Да опять кланы ваши перерезали друг друга! Как будто я не знаю, что у вас каждый второй сосед — кровник, вечно деретесь.
— Мы защищаем свою честь! Это…
Ворон продолжил подначивать приятеля, в итоге Барст забыл про Паучью лощину и паладинов. А сам наемник продолжил размышлять. В правдивости слов приятеля он не сомневался — Барст был младшим сыном вождя клана Северных Ветров. Эти орки отличались особой честностью и благородством, даже по меркам светлых. Клан Северных Ветров был не самым миролюбивым, но не кичился победами над слабыми. Их культ силы заслуживал уважение, и Ворон знал, что если Барст говорит, что паладины вырезали орочьих детей в какой-то Паучьей лощине, то так и было. Его задание приобретала все более неприятный оттенок. Нет, Ворон, конечно, не был дураком и с того момента, как увидел мешок с золотом, понимал, что это будет проблемное дело, но война с Орденом… А ведь именно этого желал его неизвестный наниматель. Он копал под паладинов, и Ворон должен был помочь ему. Опасное дело, очень. Орден Света сейчас силен как никогда, распространил свое влияние на все земли людей, пользуется поддержкой светлых эльфов — с таким противником лучше не связываться. Но кто-то решил, видимо. Поэтому и нужны не просто сведения, а доказательства. Политика — мерзкое дело, и Ворон старался держать подальше от нее, но сейчас, похоже, вляпался по самый клюв. Остается крутиться и почаще оглядываться — простой народ любит Орден, доносчиков у паладинов много. Именно поэтому Ворон не дал Барсту развить тему с Паучьей лощиной. Орк и без того был темным, слишком приметной мишенью в этих землях, а так еще и рисовал красную отметку у себя на лбу. В последние дни перед приездом в Вередон наемник почуял слежку за собой. У Ворона было много врагов, но мало кто из них потащился бы за ним в дыру под названием Лената. А вот паладины… Нет, наемник был осторожен, разыскивая людей из списка, но поручиться за то, что его никто не обнаружил, не мог. Дело был плохим — из десяти имен, девять пропали без вести. Ворон подозревал, что умерли. След последнего привел оборотня в Ленату. И ведь во время своего расследования, наемник так и не смог выяснить, на кого работали пропавшие. Одно он узнал точно — они были такие же работяги из тени, как он. Их путь опасен, многие богачи предпочитают устранять исполнителей после дела. Так что до того самого момента, когда Барст проговорился про Паучью лощину, Ворон даже не предполагал, что вместо капризного лорда заказчиком той десятки был могущественный Орден.