Суджу охватило легкое возбуждение, когда она прошла за матерью в помещение. В магазине было градусов на десять теплее, чем на улице, и девушка тут же расслабилась и задышала свободнее. Она оглядела новенькие хромированные белые вешалки, стоявшие рядами по всему залу. В помещении было подозрительно тихо, полки выглядели почти пустыми, как и стеклянные витрины. На черной стене висел красный баннер с надписью: «Слава экономическому возрождению Чосона!» Несколько человек бесцельно бродили вдоль рядов, то касаясь тарелки на одной из полок, то осторожно беря в руки лопатку для риса, будто это были хрупкие музейные экспонаты. На столах, возле которых собрались что-то тихо обсуждавшие между собой женщины, было расставлено несколько кастрюль и еще кое-что из кухонной утвари. Суджа растерянно смотрела на пустые вешалки. В отделе одежды пальто не было. Не было и женских туфель.
Этот магазин должен был стать флагманским, возвещавшем о «возвращении к изобилию», о котором в новостях Центрального телеграфного агентства Кореи объявил на прошлой неделе министр экономики Лим.
«Огонь зажжен! — провозгласил он с широкой улыбкой. — Экономический двигатель Чосона заведен и наращивает обороты как никогда!»
В новостях его речь прерывалась криками толпы, собравшейся в знак признательности на улице Кумсон.
«Мансе! Ура новому экономическому плану! — скандировал народ. — Да здравствует Великий Руководитель. Слава! Слава!»
Эти восторженные возгласы звучали в голове Суджи, когда она переводила взгляд с красного баннера на пустые полки. Девушка теребила лацкан жакета, пытаясь увязать в мыслях эти два противоречивых факта. Где же оно, это восстановление экономики, о котором говорил министр Лим? Как он мог сделать такое заявление, прекрасно зная, что товарных запасов недостаточно для наполнения баз? И куда подевалось Центральное телеграфное агентство Кореи? Разве они не должны быть здесь, чтобы освещать грандиозное открытие магазина? Может, стоило рассказать людям о том, что базы на самом деле пустые?
Суджа увидела, что мать с зажатой под мышкой сумочкой идет вдоль пустых рядов в дальний конец зала, где под баннерами стояло несколько человек в костюмах — предположительно, администрация магазина. Девушка пробежалась по залу, остановилась перед одиноко стоявшим посреди полки блюдом с орнаментом из серебряных листьев, а затем свернула в отдел одежды. Там на столе были выложены несколько шарфов и мужские перчатки. Женская одежда отсутствовала. Суджа взяла пару мужских перчаток из черной кожи, провела по ним кончиками пальцев и слегка вывернула, чтобы посмотреть вязаную подкладку. Сунув в них руку, Суджа поняла, насколько они ей велики, — пальцы были на полдюйма длиннее, чем нужно. Эти перчатки отлично подошли бы Чину. Девушка взглянула на мать, которая стояла к ней спиной и была с головой погружена в беседу с администратором, метнула взгляд на пустые стеллажи и, поддавшись порыву, схватила перчатки и пошла к кассе, то и дело оглядываясь на занятую беседой мать.
Кассир пробил покупку, Суджа полезла в кошелек и вытащила несколько мелких купюр, которые прихватила с собой. Она сунула перчатки в сумочку и, подняв глаза, увидела, что умма уже закончила разговор с администратором и спешит к ней. Суджа отступила от кассы и направилась к центральному проходу навстречу матери. У той пылали щеки, а губы сжались в тонкую линию.
— Что ты делаешь? — строго спросила она, поравнявшись с дочерью.
— Я просто спросила, когда завезут еще товары.
— Мы уходим. — Умма протянула дочери руку и быстро направилась к выходу.
— Что сказал администратор? — поинтересовалась Суджа.
Мать сверкнула глазами и ничего не ответила.
Выйдя наружу, они увидели, что народ все еще толпится у дверей и требует впустить их внутрь. Выжидающе посмотрев на появившихся женщин и заметив, что руки у них пусты, люди начинали приходить в недоумение и уныние.
— Там хоть что-нибудь осталось? — спросила какая-то женщина.
— А свитера есть? — допытывалась другая.
Умма молча протискивалась сквозь толпу, и только когда они были уже в квартале от базы, Суджа наконец повторила свой вопрос:
— Что произошло? Что сказал администратор?
— Ничего. — Умма плотнее натянула на голову шляпку. — Ничего не произошло.
— Но ты долго с ними разговаривала, умма.