— Так это потерялся тот счастливчик, который сам амулет "пэри" сорвал? — теперь уже Орей удивлялся.
— Да, — мрачно ответил куратор. — Не день, а одна сплошная засада.
— У тебя что, ещё какие-то проблемы есть? — по-дружески поддел его дознаватель.
— Представь себе, Крут, — отозвался господин Рикардо. Кажется, они были приятелями. — Одной из учениц денег не хватило, приходила жаловаться.
— То есть? — озадаченно спросил дознаватель. — Мало дали?
— Если бы, — хмыкнул куратор. — Говорит, что кто-то в ведомости вместо неё расписался, поэтому келарь выдал ей только постельное бельё. Мол, за него не расписывались.
— Наставник Варгаст, можно мне посмотреть на этого воспитателя потеряшки? — задумчиво попросил сыскарь. — Что-то не нравится мне количество совпадений...
— Конечно, Орей. — сказал главный по учебной части и заскрипел стулом.
Потом мужчины немного пошуршали бумагами и ушли, прихватив фонарь с собой. Я осталась в относительной темноте, поскольку в окна библиотеки заглядывала яркая полная луна, изредка затеняемая бегущими облаками.
Подумав, я осторожно села. Потом кое-как заправила книгу на место. Обхватила колени руками.
Сидеть было холодно.
Тогда я, опираясь на шкаф, встала и поковыляла к себе в комнату — там хотя бы лечь можно...
Глава 12, в которой все куда-то торопятся.
— Ольх?
Спальни молчали. В рваном ритме, тревожно шуршали листья на деревьях. Я выглянула в окно: затянутое серыми тучами небо, мятые ветром кусты жасмина, протянутые руки клёна: давай, прыгай — подхватим!
Ни единой души.
— Вадим?
Свой голос кажется тонким и испуганным. Звонко отражаясь от стен, эхо подхватывает первый слог... и давится им, застывая в предгрозовой духоте.
Капп... Капп... капли из незакрытого крана в умывальне срываются медленно, с достоинством. Эхо падения дробится в изразцовых стенах и, выплёскиваясь в коридор, исчезает.
— Эй!! Кто-нибудь!!!..
Ноги отказались держать меня, и я падаю на половицы. Колени отзываются саднящей болью, но душа всё-равно болит громче.
— А-а-а-а!!!!!...
В крике звучали тоскливые звериные ноты. Так однажды выл Серый, когда мужики из соседней деревни принесли на зимнюю ярмарку волчьи шкуры.
Я без сил сидела на пороге своей комнаты. Душу жгла едкая, как кислота, тоска. Ещё полтора часа назад её не было: разговаривали в библиотеке преподаватели, за окном плясали отсветы купальского костра, и ветер изредка приносил радостный смех парней... И вдруг все исчезли. Может, если бы я могла хоть с кем-нибудь поговорить, я не стала бы так тревожиться?..
Паника, как пена, поднялась над гребнями бушующих эмоций, и рассудок больше не мог докричаться до меня.
Взгляд зацепился за единственную закрытую дверь. Явная неправильность положения вещей была так велика, что, превозмогая слабость, я кое-как доползла до неё и толкнула.
Дверь отворилась без скрипа. На пороге стояла Дана Лосева, сейчас возвышающаяся надо мной на полкорпуса и, наверное, из-за этого... я нахмурилась, пытаясь перевести свои ощущения в слова — выглядящая не только величественно, но и "не отсюда".
— Торопись, ты обязана успеть! — не давая мне сказать, заявила Дана.
В комнате за плечами девушки клубилась тьма. Нечто, похожее на чёрный туман, пыталось выползти из-за её широкой юбки и только бессильно тянуло полупрозрачные щупальца...
— Куда, Дана? — я была ошарашена.
Я не могла понять, куда я должна торопиться и успевать.
— В Нижний мир, — улыбнулась девушка. — Ты же хочешь решать свою судьбу сама?
Энергично кивнув головой, я с трудом встала на ноги. Всё же разговаривать, задрав голову, не очень удобно.
— Тогда — приведи мужа обратно в Школу, — сказала Дана и убрала с лица улыбку.
Меня повело, и, чтобы не упасть, я схватилась рукой за дверной косяк.
— Т-ты откуда знаешь?
Кошмар-то какой! Откуда они все тут про мужа знают?!