— Да зачем нам стража? — оглядываясь по сторонам, зачастил главарь нападавших. — Одни убытки! Мы же их так скрутим, правда?
Судя по глазам зевак, они были согласны с утверждением, что от стражи — одни убытки. Но и лезть на ножи к чужакам тоже были не согласны.
— Ага, а почём мы знаем, что там у пришлых на ножах намазано? Мож, яд какой! — высказал свои сомнения тощий тип с незапоминающимися чертами лица, стоявший во втором ряду.
Зрители заволновались. Почему-то раньше эта мысль не приходила им в голову. Толпа качнулась, отступая от опасных северян ещё на шаг.
— Да! — донеслось со стороны ворот, отделявших город от поселения северян.
Толстая тётка, что звала стражников с края толпы, оказывается, успела добежать почти до самых ворот, и теперь на ходу эмоционально рассказывала о произошедшем, размахивая руками для убедительности.
Обводя взглядом толпу, я заметила, как чернявый парень, который сомневался на счёт яда, отточенным движением срезал завязки кошелька у крепкого краснолицего мужика, стоявшего в первом ряду.
Парень изящно убрал кошелёк себе в рукав. Наши глаза встретились. Вор ещё раз бегло оглядел толпу, и, вдруг, озорно улыбнулся, подмигнув мне.
Я в ответ покраснела.
Ну да, для таких, как он — мы лучшие помощники. Народ с увлечением следит за нами, а кошельками не интересуется.
— И где здесь бешеные чужаки? — раздался низкий густой голос.
Два стражника со значками городской стражи — басилевсова ока — прошли сквозь толпу как горячий нож сквозь масло. За ними шли ещё два бородатых мужика в кожаных куртках с вышитым контуром оскаленной медвежьей пасти — символом поселения северян.
Пройдя к первому ряду, они остановились чётко между группой похитителей и нами.
— Раненые есть? — гортанно спросил на местном наречии стражник с медведем.
Из толпы полетели разрозненные выкрики:
— Нет!
— Не успели ещё!
— Убитых нет? — равнодушно спросил городской стражник в кольчуге побогаче.
— Нет, ваша светлость! Они только пле... — ожил главарь разбойников и попытался объяснить страже свою версию.
— Цыть! — оборвал его речь второй стражник с басилевсовым оком на пузе. — Отвечать по-существу!
— Где пришлые? — продолжил опрос старший стражник.
— Мы, — спокойно ответил Ольх, не меняя позы.
Угрозы в его голосе не было, как не было и подчинения, и желания угодить.
— Ты их знаешь? — вполголоса спросил старший, через плечо глянув на северян.
— Нет, это не местные, — так же тихо ответил мужик в куртке с медведем.
Толпа зевак взволнованно загудела.
— Эй, у меня кошелёк срезали! — возмутился коренастый мужик из третьего ряда, стоявший дальше всех от стражи.
— Что?
— И у меня!
— Воры!! — взвизгнула одна из тёток, стоявшая с другой стороны от стражи.
Старший стражник с басилевсовым оком на панцире обернулся к зрителям и, подкрутив вислый чёрный ус, басом спросил:
— Что, кошельки у вас тоже бешеные северяне украли? Особенно у тех, кто сзади стоял, да?
Кто-то в толпе подавился вскриком. Люди как-то одновременно вспомнили, что у них есть незаконченные дела.
Когда зевак не осталось, стражник повернулся к главарю похитителей и приказал:
— Рассказывай.
— Рустем-ага, что тут рассказывать! — всплеснул руками разбойник. — Эти дикие звери среди бела дня на людной улице украли у меня племянницу! Единственную память о моей несчастной сестре!
Воодушевление и надежда на справедливое разбирательство, которые появились у меня при виде стражников, растаяли как дым на ветру: разбойник был знаком со старшим из стражи. А это значит, что меня отдадут этому лиходею.
И сопротивляться я не могу — иначе ребят бросят в тюрьму. И хорошо, если только в тюрьму — могут и на месте зарубить.
— Рустем-бей, — мрачно поправил мужика старший басилевсов стражник. — Что-то я не помню у тебя, Али Левша, ни сестры, ни племянницы.