— Понятно, — тихо пролепетала я и поспешила отвести взгляд в сторону.
Я даже удивилась — почему слова этого южанина меня так смущают? Ведь он держит себя подчёркнуто ровно... В смысле настолько ровно, насколько это возможно для особ, приближённых к императору.
С другой стороны, можно было решить, что я просто не привыкла к тому, чтобы кто-то кроме батюшки считал, что я — красивая.
Возок еле заметно покачивался, изредка подпрыгивая на ухабах дороги.
Мысли мои бестолково метались по голове. Что-то здесь не складывалось: мы только приехали, откуда Салим-паша мог узнать что я существую? Или он ждал не меня, а просто любого, кто поедет за Тисом? Нет... Мы никому не говорили, что едем за Мстиславом, пока сам паша нас об этом не спросил!
Ну, допустим, нас сдал сам Василь ибн-Садик. Мы — чужеземцы, нас тут никто искать не будет. А даже если и будут искать, то сам торговец платьем ни при чём — ну, заходили такие, купили что им было нужно и ушли. На заднем дворе никто не закопан...
Нет. Не сходится: если он так делал только лишь раз в две луны, то поселяне заметили бы это. Ведь напали-то сразу по выходу! То есть торопились: как бы мы не ушли...
Всё равно непонятно: а как тогда здесь оказался Салим-паша? И так легко согласился, как будто ему только затащить меня во дворец нужно, а там...
А там я уже не смогу отказаться: ведь чтобы отказать басилевсу, надо быть ему ровней...
Я посмотрела на свои руки и недовольно поморщилась: они дрожали. Прижав сцепленные в замок руки к коленям — чтобы не выдавали мой страх, я постаралась выкинуть все мысли из головы и сосредоточиться на ощущении направления: сначала выручить мужа надо, а потом уж думать о спасении себя.
Покрутила головой в поисках щёлочки между занавесями возка, и...
— Госпожа, покажите ещё раз в какой стороне искать надо, — голос распорядителя отвлёк меня от лихорадочных поисков хоть чего-то, что могло бы меня занять в дороге.
— В той.
Рукой я показала где-то на четверть правее от направления, куда двигалась повозка. Салим-паша сдержанно поблагодарил меня и прокричал команду вознице.
'Как обычно!' — разобрала я.
Тревога вернулась с новой силой: куда мог завезти нас этот... нехороший человек, раз место можно обозначить 'как обычно'?!
Возок, качнувшись в последний раз, остановился. Уверенная смуглая рука отодвинула одну из занавесок, открывая вид на завёрнутого в блёкло-зеленый халат слугу, и... Усилием воли закрыла рот, едва я осознала, что эта стена, обильно украшенная лепниной, относится к дворцу.
Дворец басилевса... Тёплый комочек в груди, показывавший направление на Тиса, уверенно показывал вправо от повозки. Там виднелись маленькие — по сравнению с громадой дворца — хозяйственные постройки, почти спрятанные за раскидистыми деревьями. Тут даже посыпанная мелкими камешками дорожка есть...
Я вылезла из возка, не посмотрев на то, кто подал мне руку. С каждым шагом я чувствовала, как тревога уступает место радости от скорой встречи с мужем. И от того, что можно, наконец, будет заняться выпутыванием себя из тех неприятностей, в которые по его милости, я оказалась впутана.
— Госпожа, пойдёмте, — Салим-паша еле заметно улыбался. Видимо, решил что я очарована красотой места.
Непонимающе оглянулась на него:
— Зачем? Он там, — я показала рукой на ближний домик. — Уже недалеко.
— О, светоч моего сердца! — теперь управляющий уже открыто улыбался. — Как я могу показать драгоценной гостье грязные постройки для слуг сразу по приезду? Басилевс отрубит мне голову, когда узнает, что я даже не предложил вам отдых с дороги!
Странно! У батюшки что наши комнаты, что комнаты слуг были одинаково хорошо прибраны... И хлев — тоже. Оглянулась на друзей... и недовольно нахмурилась: Вадим скупо кивнул, соглашаясь с мнением южанина, а Ольх даже головой покачал — мол, ай-яй-яй, нехорошо ставить хозяев в такое неловкое положение.
И эти туда же!
Пришлось быть послушной и идти за Салим-пашой, который что-то негромко объяснял. Слова пролетали мимо меня — я мысленно высказывала каждому из присутствовавших мужчин то, что я о них думаю.
Внутри стало ясно, что вся роскошь, украшавшая дворец снаружи — лишь бледная тень того богатства, каким окружил себя басилевс.