— Куда собралась, красавица? — его дыхание шевелило выбившиеся из косы волосы на макушке.
Потом меня чуть подтянули 'вверх', видимо, чтобы он имел возможность смотреть мне в лицо.
— Ты хмуришься.
Судя по голосу, его это забавляло. Он опять начал говорить, только теперь не успокаивающе, а искушающе:
— Лучшиэ портнихи будут шить тэбе платья... Только прэдставь, одно слово — 'да' — и ты никогда большэ нэ надэнешь дважды один и тот жэ наряд...
Я понимала, что лучше лежать и не шевелиться, поскольку любое сопротивление лишь разжигает азарт ведомого инстинктом хищника, но не смогла себя заставить. Скривившись как от кислого, я опять попыталась откатиться куда подальше.
— А эсли я прикажу бросить твоих братьэв в тэмницу, эсли ты нэ покоришься мнэ? — с весельем в голосе продолжил осаду мужчина.
Угу. А если 'братьев' не хватит, то и весь посёлок северян недолго бросить в ямы... или за решётку... ну, или как у них местная тюрьма выглядит?!
Страшно!!!
И за друзей, и за незнакомых мне поселян, которые жили своим укладом на земле этого самодура. Да и простых жителей Южной империи жалко — ведь 'наградили' же их таким государем!..
...нет! — я поспешила исправить свою мысль до того, как она закончится: не жалко местных, а воля Предков поставила на место государя того, кто будет учить порядку своих подданных тем способом, который все поймут.
И, значит, все на своих местах. А мне нужно быть спокойной и не поддаваться панике: хоть один выход, позволяющий мне уйти из дворца вместе с друзьями и 'мужем', но есть! Надо только его заметить...
— Или прэдставь, пара-тройка лэт тут, а потом я тэбя отпущу с подарками? Напримэр, с малэнькой грамотой о том, что только ты можэшь продавать сэвэрные мэха и льйон? — мужчина вкрадчиво прошептал мне на ушко и, не удержавшись, облизал мочку.
Я замерла в напряжении. Он что, специально решил одновременно говорить и делать такое, что я не успеваю полностью осмыслить?!
Вздох сожаления получился сам по себе, я не хотела. В смысле — все части меня, кроме головы, очень даже стремилось продолжить получать приятные ощущения... Но разум не справлялся с двойной нагрузкой.
Эх! — я повела плечами, пытаясь этим действием снять раздражение от невозможности вцепиться в косу, как я всегда делала, когда задумывалась над сложной проблемой. Это не помогло, и в неудовольствии я прикусила губу.
Боль немного отрезвила, и мысли принялись летать с удвоенной скоростью.
— Зачэм прикусывать такиэ чудныэ губки? Их надо цэловать!
Его тёплое дыхание плавно переместилось от уха к подбородку. Я внутренне сжалась, предчувствуя отчаянную борьбу с собой. И с ним тоже — сейчас от мужчины отчётливо исходило ощущение опасности, холодом разливавшееся по спине. Последние слова он выдохнул мне прямо в рот, и сразу же накрыл мои губы мягким поцелуем.
И... Я ничего не почувствовала!!!
Предки услышали мою молитву! Благодарю вас, Хранители!
Расслабясь как можно больше, я лихорадочно начала обдумывать происходящее. Наконец-то чувственные ласки незнакомца больше не мешали мыслить!! Для начала, я осторожно приоткрыла глаза — увидеть чем занят мужчина.
Мужчина же сидел на постели и с некоторым сомнением смотрел в сторону, где лежали мои руки. Проследив за взглядом, я ещё раз поблагодарила Предков—Хранителей: одной рукой он держал мою правую руку, а второй осторожно гладил раскрытую ладонь.
Теперь стали понятны его сомнения — он хотел проверить не прикидываюсь ли я бесчувственной. А я на самом деле не ощущала прикосновений.
Ладно, потом понаблюдаю за ним, важнее всего выяснить что делать дальше.
Мужчина привык властвовать и добиваться своего: либо покупая, либо принуждая силой — вон как то шелка предлагает, то братьев кинуть за решётку. И не приемлет даже мысли об отказе... Во дворце басилевса таких мужчин может быть ровно одна штука: сам басилевс.
А это значит, что отказать я ему не могу!
Сначала я испугалась собственного вывода, потом — что от страха выдала себя каким-нибудь судорожным движением. Следующую сотню ударов сердца я боролась с желанием вскочить с кровати и бежать куда глаза глядят. Кричать во время бега — по настроению.