- О, избавь меня от этого снисходительного тона.
- Ты могла бы вести себя проще, тогда нам обоим было бы легче.
- Прости, тебе было бы намного проще, если б меня убили, - не унималась она.
- Порой ты совсем не думаешь, что говоришь! - вскипела кровь у меня в жилах.
- Я должна выбирать, что говорить, а что нет?
- Милая леди, мне вовсе не улыбается менять жилье каждую неделю, так что сделай милость – прояви уважение! - кнут, кнут и только кнут для этой нахалки.
У меня сжались кулаки. Нет, я никогда не поднимал руку на особь женского пола, и не собирался начинать сейчас, просто это была первая особь, от которой такая мысль вообще появилась.
Я злился. Но причина моей злости была в некотором роде двусмысленна. Я злился и на себя в том числе. Выходило так, что я абсолютно неожиданно и по собственной воле обрек себя на брак с молодой привлекательной девушкой, пусть довольно ершистой и капризной. Но нельзя было не замечать ее удивительных зеленых глаз, выразительных скул, линии губ… По утрам, когда она еще спала и одеяло открывало оголенную спину, мной овладевало желание коснуться губами плеч, вдохнуть запах ее волос, скользнуть ладонью по коже… Но я не мог. Я был ее муж, и в то же время совершенно чужой ей человек. И это злило меня гораздо больше всех ее выходок. Я имел право, но я был так бессилен.
Поэтому сейчас, сидя с ней в такси, мне хотелось схватить ее в охапку и заткнуть рот поцелуем. Но я не смел, - она бы перестала мне доверять, а я не мог потерять ее доверие, несмотря ни на что.
Поэтому я сжал кулаки и молчал.
- Извини, - донеслось очень тихо. Мне показалось, я ослышался. - Я нервничаю.
- Все в порядке, - выдохнул я. И еле сдержался, чтоб не положить руку поверх ее ладони.
Таксист одобрительно улыбнулся мне в зеркало. Все-таки жесты и мимика у всех нас похожи.
Гостиница, в которую нас привезли, поразила в первую очередь огромным фонтаном в уютном внутреннем дворике. Фонтан был оформлен в виде множества дельфинов, изгибающихся в полете. Изо рта каждого дельфина била струя воды, а его верхушку венчал тризубец Нептуна. Сама гостиница была ощутимо отремонтирована: чистые белые стены с картинами местных художников, мягкие диваны и кресла с витиеватыми спинками, лифт с зеркалами во весь рост. И это всего 3 звезды.
Я выбирал гостиницы наобум, ничем не руководствуясь. Кроме, пожалуй, одного: шикарные обходил стороной, ввиду присутствия там охотящихся представителей прессы. А нам совершенно ни к чему случайные фото, пусть даже в итальянских газетах.
Номер, который нам предоставили, мало отличался от предыдущего, разве что наличием большого раскидного кресла, очевидно предназначенного для дневного отдыха.
- Как ты себя чувствуешь? - озаботился я состоянием жены. Как никак, она в первый раз призналась, что боится.
- Ничего такого, чего бы не смогла исправить бутылка хорошего вина.
Она развешивала вещи в шкафу, стоя спиной ко мне, поэтому видеть выражение ее лица я не мог.
Но реплика меня удивила. За прошедшую неделю она пила вино только за ужином, бокал не больше.
- Займемся этим вечером. А пока давай погуляем.
- Хорошо.
- Правда, ты согласна? – я не верил собственным ушам.
- Я не собираюсь говорить это еще раз.
Она переоделась в сарафан темно-синего цвета, который ей очень шел. Всякий раз, как она начинала снимать одежду, я, как положено джентльмену, отворачивался. Плохая новость - это не очень помогало, - мозг сразу подбирал красочные образы, а это куда хуже. Хорошая новость – она даже не догадывалась, как такое ее поведение действует на меня.
Мы спустились в холл, и после того, как я перекинулся парой слов с портье, отправились в магазинчики неподалеку. Жена взяла меня под руку, и мы неспешно прогуливались по булыжной мостовой. Местный колорит не давал глазу покоя: цветочные фасады и балкончики, яркие створки окон, разноцветные флаги, вывешенные снаружи домов, многочисленные переулки, тайные арки, обвитые виноградом – все в этой стране напоминало маленькую сказку, созданную умелым архитектором. Казалось, еще немного - творец приподнимет крышку этой коробки, вынет наши фигурки, и сказка закончится.
Но мы продолжали свой путь, вдыхая плавленый воздух, а где-то вдалеке плескалось Адриатическое море, и било своими гладкими волнами о берег.
Мы задержались немного возле ларьков с фруктами, хоть покупать ничего не собирались - моей бунтарке интересно было увидеть весь ассортимент, а затем устремились к магазинчикам с мелким товаром. Ее руки тонули в горе браслетов, колец, ожерелий. Тут она была совершенно неотличима от любой другой женщины. Но когда ее рука опустилась в мой карман с браслетом, а вынырнула без него, я удивился: