— И когда ваш праздник? — вздохнула Лиина, глядя на них.
— Ой, да через две недели, а то и три. — Подсчитала Радмила, не заметив, с какой болью девушка посмотрела на охотника, явно взмолившись, чтобы ему и в голову не пришло свататься к ней. Другая радовалась бы такому скорому счастью, да славному мужчине. А Лиина боялась причинить ему боль, ведь ей придется отказать. И причин на то у нее много.
Глава 11
Он стоял, прислонившись к березе, и глядел на нее — окруженную лучами солнца, проникающими сквозь ветви могучих деревьев. Все больше места странная, непостижимая девушка занимала в его сердце, заполняя то, как сосуд.
Она сидела на земле, возилась с травами, делая последние запасы к зиме, пока их еще возможно насобирать. Совсем скоро осень уничтожит зелень, укроет все золотистым покровом, а потом и коричневым. Помощи от природы жителям деревни будет неоткуда ждать, если кто-то заболеет. Так что Лиина предпочла заранее подготовиться.
— Любуешься? — не отрывая придирчивого взора от синего цветка, спросила она.
Варн усмехнулся. Девушка всегда очень метко и четко определяла его чувства, словно знала его лучше самого охотника.
— Любуюсь. — Не стал отрицать мужчина.
Ора тоже любовался. Он сидел на камне, напротив, девушки и вертел головой.
Лиина поднялась и подошла к охотнику, провела ладошкой по его щеке, нежно поглаживая. Он прикрыл глаза, коснулся губами ее руки, наслаждаясь мгновением трепета сердца, вызванным нежностью любимой женщины. Оно всегда отзывалось ей и только ей, и никому больше так не пело о тревоге и сладости.
— Ты рядом, но так далеко с того самого дня, как поцеловал меня. — Упрекнула она.
Он с не меньшей нежностью провел рукой по темным шелковистым волосам девушки.
— Не хочу очернить тебя ненароком. — Признался он, сдерживая желание обнять ее. Но Лиина сама прильнула.
— Зачем же тогда вернулся, если притронуться боишься?
Она подняла голову, чтобы он видел ее глаза и желание поцелуя в них.
— Потому что… — заговорил Варн, но до конца произнести причину не смог. Ее губы слишком уж манили к себе, и охотник не устоял, поцеловав девушку.
— Я приду к Радмиле, просить тебя. — Сказал вдруг он и ее сердце, пусть и ликующее, сжалось от боли. — Тогда уж не отпущу!
Его руки крепче сжались на ее талии. Варн усмехнулся, но его улыбка поникла, когда Лиина отстранилась.
— Не ходи. Пожалуйста. — Попросила она.
— Я тебя не понимаю. — Нахмурился охотник. — Тебе другой нужен? Кто?
— Неужто на бой вызовешь? — рассмеялась Лиина, и успокоила мужчину, вновь прижавшись к нему. — Никто из смертных, кроме тебя не нужен мне.
Тогда у Варна так и срывался вопрос с языка: «А среди бессмертных?». Но слова не прозвучали, потому что на поляну выбежало нечто на двух ногах, вопящее так, что даже птиц заглушало. Оно было покрыто сухими ветками, сеном, травой и листьями. Верхушку венчало гнездо с птицей, неустанно клюющей хныкающее создание под всем этим ворохом. Ора даже испугался и чуть не рухнул на спину в траву, лапками к верху.
— Ты что натворил? — бросилась к лесному чудищу Лиина, снимая слой мусора за слоем, и откапывая под всем этим Сережку.
— Я хотел достать яичко! — жаловался мальчишка.
— Ты разве не помнишь, о чем мы с тобой говорили? Нельзя обижать слабых. А еще…
— Не стрелять в птиц. Но я же не стрелял. — Отмахивался от сороки мальчик. Варн снял с его головы гнездо, чтобы пернатая не донимала ребенка.
— Понимаешь, в этих скорлупках детки птиц. И как любая мама, птичка расстроится, если ты разобьешь яйцо или приготовишь его.
— Птичка будет мстить? — ужаснулся ребенок.
Лиина рассмеялась, представив какой может быть месть сороки. И тут же с совершенно серьезным видом ответила:
— Да, она пожалуется дятлу и тот будет клевать тебя, а не дерево! Хочешь такого?
Мальчишка обхватил голову двумя руками, и огляделся, будто опасаясь, что какой-нибудь лесной птах уже нацелился мстить ему. Несмотря на разочарование, Варн усмехнулся этой речи.
— Пойдем домой, отмоем тебя и накормим. Воришка!
По дороге они вернули гнездо на дерево. Сережка из всего вынес только один урок: «Птицы — существа мстительные!» Дорогой он оглядывался назад, замечая сороку еще долго преследовавшую их маленькую компанию.
Варн нес корзину с травами, Лиина держала Сережку за руку, чтобы он больше не рушил гнезд и не искал неприятностей для себя. Девушка, наконец, была счастлива и спокойна. Теперь ее новая семья была полной: матушка — Радмила, муж (пусть и невенчанный) — Варн, старший сынок — Сережка. По крайней мере, так описала бы Лиина свое маленькое женское счастье — одним коротким словом «семья». А это именно то, чего ей так не хватало в Ирие.