Правда, Варн не торопился показывать своих чувств. Но с этим девушка бы справилась со временем… Впрочем, сколько того времени у нее? Не так и много. Лиина собиралась взять все от жизни и сполна, пока не пришлось возвратиться.
До ворот деревни осталось всего то несколько метров пройти, как вдруг крепкая, широкая ладонь охотника заключила в цепком объятии тонкие пальчики девушки. Лиина удивленно посмотрела на Варна, но тот сосредоточено глядел вдаль.
«Все правильно, мой хороший! — отпустила мысль ему она, и на мгновение прислонила голову к его плечу. — Не трать понапрасну крупицы нашего с тобой счастья! Живи сегодня, люби сегодня и ничего не откладывай на завтра».
Варн постепенно учился читать ее чувства — он повернулся к девушке хмурый, потому что шел против привычных устоев ради нее. Однако чрезмерного расстройства в его лице Лиина не заметила. Его пальцы крепче сжимали ее руку.
Они вошли в селение ни капли не смущаясь близости. Лиина гордо держала голову, краем глаза подмечая, как шепчутся соседи.
— Пусть шепчутся. — Говорила она Варну, приподняв их сцепленные руки. — Это стоит того.
— Твоя улыбка стоит того! — ответил он, лишь краешком глаз следя за болтунами.
А ей внезапно так и захотелось сказать: «Люблю тебя, мой охотник!» Да только на вдохе собственные слова и проглотила.
— Смотрите! — воскликнул Сережка, указывая взрослым на более интересный предлог для сплетен, в данный момент опасливо шествующий по главной деревенской дороге.
Трое измученных тяжелой дорогой степняков — двое мужчин и одна женщина — с недоверием смотрели на любопытных и внезапно замерших в ожидании чего-то деревенских. Путники опасались этих людей. Они повидали на своем веку много горестей, именно потому жили вдали, подчинялись своим собственным, простым законам, которые прочими считались варварскими. Но, наверное, и сейчас не от сладкого меда, да не от избытка радости, троица покинула родные края. Круглолицая женщина, с побелевшими от жажды губами, свалилась с кобылы прямо на землю. Мужчина, ведший в поводу ее лошадь, бросил поводья другу и склонился над несчастной, пытаясь влить в ее горло скудные остатки воды из кожаной сумы.
Люди бы так и стояли, как вкопанные, да Лиина ведь не была здешней, и чужих убеждений не перенимала. Она всегда считала, что, когда тебя просят о помощи — обязательно нужно ее дать. Даже если и не просят, стоит помочь. Потому девушка бросилась к путникам первой.
— Если ветер — брат мне, а земля — мать. Где огонь? — заговорила она к готовому защищать своих, встревоженному мужчине. Еще бы пара минут и он мог безоружного принять за врага.
— Здесь. — Пораженный словами незнакомки, он указал на собственную грудь, там, где по поверьям степных народов, великие духи спрятали вечное пламя. Отношение путников резко изменилось. Пусть здесь по-прежнему некому было доверять, но хотя бы одного человека опасаться не стоило. Степняк не мешал и немного отодвинулся от павшей. Повернулся к товарищу, передав ему свое потрясение лишь взглядом. Обоих мужчин теперь заинтересовала странная девушка в компании охотника и ребенка. Они очень пристально рассматривали ее, пока Лиина проводила осмотр их спутницы.
— Ее надо отнести к нам в дом. — Выдала наконец она, обращаясь к вставшему за ее спиной Варну. Тот опекался не столько тревогой за путников, сколько повышенным вниманием чужестранного наездника к его Лиине. Глаза второго, высокого степняка, блестели особым интересом, когда он смотрел на нее — жадно.
— Помоги мне! — одернула Варна она.
Мужчина, настоящий мужчина, никогда не спрашивает почему и зачем, он просто исполняет свой долг защитника и разрушителя. Варн поднял путницу и отнес ее к Радмиле в дом, который уже попросту стал пунктом приема нищих, убогих и побитых судьбой.
Степняки носили имена Айно и Харе из клана Уйсе — Восточного ветра. Девушку же звали Иле. Она приходилась Харе сестрой. Долгий путь оказался слишком утомительным даже для тех, кто буквально рожден в седле. К тому же…
— Поздравляю, ваш малыш появится примерно через месяц. — Подмигнула Айно Лиина, выйдя из своей комнаты, куда временно поселили Иле.
— Это не мой ребенок! — сразу оправдался молчаливый степняк.
— Иле моя сестра. Ее муж погиб, когда люди в железных одеждах пришли отобрать наши земли. — Взял слово Харе.