— А чесноку в нос не надо? — ворчала всякий раз Лиина.
— Зачем так жестоко? — возмущалась хозяйка. — Чеснока у нас мало! Лучше перца в зад! — поддерживала ее более миролюбивая Радмила, радуясь, что Варн никуда не ушел. Сама же более бодро ответила: — Уж стараемся скорее стол накрыть.
Тут она увидала, что Лиина собирается в кастрюлю подмешать.
— Ты это что кладешь?
— Приправу… — сквозь зубы выдала девушка, озираясь по сторонам.
— От твоей приправы они вообще через неделю от нас выветрятся, а сам запашок придется выветривать, знаешь как долго?!
— Действительно. — Остановила попытку отравления Лиина. — Как-то не подумала…
Варн рассмеялся, прислушавшись к их диалогу. Встретил озадаченный взгляд гостей и снова нахмурился.
— Твой папа охотник? — расспрашивал мальчика Сарат. — Он часто берет тебя на охоту?
Наивный Сережка, не сразу понял, о чем говорит дядя. И хотел было открыть рот, чтобы поведать странному гостю, мол, ни папы, ни мамы уже давно как нет. Да только Лиина заговорила раньше.
— Мал он еще для охоты.
— Разве?! — ощущать на себе взгляд этого человека было настолько неприятно, что у девушки моментально возникло желание бежать к реке и полностью помыться с щеткой! — Мой отец брал меня с собой еще в меньшем возрасте. — И доверительно решил поделиться с мальчишкой своими воспоминаниями. Даже лицо попробовал сделать попроще и поприятнее (что получилось очень плохо — дяденька смахивал на живодера!) — Когда он убил кабана, попав ему в голову стрелой, а потом огромным ножом вскрыл брюхо, он помазал мне лоб кровью животного. Это было своего рода посвящением. Я был так горд!
— Мне кажется, это слишком жестоко. — Не одобрила Лиина.
— Женщина. Что тебе понять! — фыркнул Сарат.
— Сережа, пойдем, помоем руки. Тебе скоро спать! — позвала ребенка девушка, чтобы хоть ненадолго уйти из дома, полного неприятных мужчин, и удержаться от споров с ними.
Варн строгал брусок и смотрел на гостя с таким видом, словно уже представил, как его нож отрезает говорливому мужчине язык.
— А у тебя молодая жена! — проводя Лиину взглядом до двери, обратился к нему Сарат, заметив, как лезвие, терзавшее древесину резко остановилось. — Красивая. Ты хорошо за ней присматривай. А то знаешь, такие оказываются ветреными. Не успеешь моргнуть и оп…
— Ребенок уже на соседа похож! — заржал в голос Ихар.
Лезвие Варна сорвалось с деревянной поверхности и замерло в воздухе. Радмила похлопала тяжелой рукой охотника по плечу, отвлекая от мыслей о неминуемой и скорой расправе.
— Ай! Тварь! — завопил Гайв, сунув руку к Оре. Ястреб тут же решил заморить если не червячка, то пару чужих пальцев и впился в подсунутую конечность острым и сильным клювом. Прежде, чем воин замахнулся на птицу, Варн кликнул пернатого друга, мысленно пообещав себе отблагодарить верного напарника свежей рыбкой или полевой мышью за подвиг. Тот широко взмахнув крыльями и еще больше напугав Гайва, полетел к хозяину и сел на подставленную руку.
— Не балуй, дружок! — «пожурил» для вида охотник свою птицу, хотя в душе только радовался, что хоть кто-то мог совершенно спокойно и без зазрений совести покуситься на гостей.
Ястреба ссадили на спинку стула, подальше от любопытных.
Мальчик топтался около колодца и ждал, пока Лиина наберет воды.
— Почему мы моем руки здесь, а не там? — не понимал он.
— Сереж, давай поиграем! — предложила ему девушка, ведя за руку к умывальнику, наполнила сосуд водой, чтобы помыть ребенку руки. Присела напротив, вытирая его мягким полотенцем. — Будем играть в семью. При наших гостях называй меня мамой, а Варна — папой. Хорошо?
— Пока они не уедут? — уточнил Сережа.
— Да, — кивнула ему Лиина.
— А дольше нельзя?
Девушка лишь рассмеялась.
— Посмотрим! — сказала она, щелкнув его по носу.
— Лиина! Лиина! — по возможности тихо звали ее от калитки.
Обернувшись, девушка увидела отца Милки — главу селения.
— Что стряслось?
— Ты это… — начал Еремей Федотыч, с трудом выбирая слова, чтобы объяснить почему ему не сидится дома. — Я с Гаврилой поговорил… Ну… По душам.
Лиина сразу поняла, что «душевный разговор» проходил в диалоге меж кулачным боем. И Гаврило, наверняка, сейчас делал спиртовые компрессы к двум здоровенным фингалам.
— Уж скажи Варну, чтоб он этой ночью у вас остался. А то… — Еремей Федотыч опять замялся, потер широкой ладонью затылок. — В общем, если чего — зови. Мы тут с кузнецом, и Степаныч, будем не далеко. Что-то мне совсем не нравятся эти трое.