Но важнее автомобиля оказался файл, полученный в ту же неделю от «Друга». В котором обширное, скрупулёзно собранное досье на Исаака Марковича. Работа «Друга» и «Мухи» вызывала восхищение. Пункт за пунктом, абзац за абзацем — шла выверенная картотека жадности, схем, крыш и тонких сделок, которая по совокупности, без всяких разговоров тянула на высшую меру.
Первый раздел — касса. Через личный сейф в подвале магазина шли суммы, в разы превышающие выручку. Там же указывались имена, аккуратно закодированные, но легко дешифруемые: освобожденный парторг одного из крупнейшего минского завода, первый секретарь райкома партии, на территории которого находился магазин, завотделом снабжения Миноблисполкома, двое сотрудников ОБХСС. Все они получали «благодарности» за своевременную поддержку, каждый в своей сфере, часто просто закрывая на глаза на действия шустрого еврея.
Следующий — женщина. Молодая, медсестра по документам, но по стилю жизни — далеко не на одну зарплату. Директор автомагазина снимал ей квартиру в доме на проспекте Машерова. Она любила шампанское, рестораны, иногда летала «в командировки», причём чаще всего в Сочи. С ней были фотографии. Два снимка — особенно ценные: в одном — она с ключами от «Жигулей», в другом — с Исааком на фоне озера Нарочь.
Третий раздел — дача. Расположена в лесной зоне за Заславлем. Вопреки нормам на летний домик по факту, представляла собой коттедж на два уровня с баней, гаражом и скрытым подвалом. По данным наблюдения «Птички», в гараже регулярно выгружались ящики с запчастями без маркировки. Упаковки и сами детали — визуально полностью соответствовали заводским.
И, наконец, четвёртый раздел. Самый интересный. Подпольный цех. Месторасположение: промышленная зона между Чижовкой и Уручьем. Старый склад с официальной функцией «склад временного хранения неисправного оборудования». Внутри — станки, два токаря, три сборщика, один водитель. Производство: тормозные цилиндры, коробочные кронштейны, шестерни. Всё — с соответствующей маркировкой «ВАЗ», нанесённой уже на финальном этапе.
— Подтверждаю, — проговорил «Друг» в нейроинтерфейсе. — Цех зафиксирован в работе. Наблюдение активное. Персонал не подозревает о наблюдении.
— Вероятность использования поддельных комплектующих — высокая. Продукция уходит через сеть автомагазинов по области. Угроза — умеренно системная.
Пауза.
— Рекомендуешь передать в органы?
Ответ «Друга» последовал после паузы, полной контекста:
— Не раньше, чем будет собрана видео фиксация закупки через посредников. Если потребуется — инициировать «контрольную закупку». Угроза разоблачения на текущем этапе — минимальна.
Вывод был очевиден. Машина получена. Контроль над источником установлен. Осталось дождаться повода — и перевести досье туда, где умеют с ним работать. Или, если потребуется, использовать как страховку в случае, если Исаак Маркович решит проявить какую либо инициативу в отношении меня.
Ведь всё, что касается власти — должно быть под наблюдением. Даже если это касается всего лишь не самого крупного автомагазина.
Глава 34
Объем и качество предоставленной информации меня очень впечатлил. Да что там впечатлил — он ввел меня в состояние близкое к растерянности. Что с ней делать, как лучше поступить?
В моей берлоге было тихо и тепло, и мысли в голове плескались еле-еле. Но я знал простой и действенный способ их подстегнуть. Слопав несколько шоколадных конфет и переодевшись в спортивную форму, отправился на пробежку.
Осень окончательно вошла в свои права — не золотая, не театральная, а промозглая, с дождем, сыростью и ветром. Двор госпиталя под окнами снова утонул в лужах, и в воздухе повис густой запах мокрой листвы, с которого и начинались мысли. Будто кто-то включил у меня в голове аэродинамическую трубу. Под мысленным взором медленно проплывали строки из файла досье, разложенные по аккуратным папкам на виртуальном экране нейроинтерфейса: каждая строка — кусочек чужой жизни в реальных фактах, каждая папка — превращённые в уголовное дело улики.
Сведения о подпольном производстве Исаака Марковича не просто поражали — они открывали окно в реальность, параллельную привычной. Весь этот уютный мир советской торговли, партийных гарантий и пустых витрин в одночасье раздвинулся, обнажив другое — смазанное машинным маслом, выложенное кирпичами с нелегальных дач, с коленчатыми валами на заднем дворе, с деревянными ящиками под фанерной крышкой, в которых лежали не книги, а тормозные цилиндры и полуоси.