— Уже пошёл греть сковороду.
— Ты идеален. Прямо до подозрительности.
И вышла, хлопнув дверью, оставив меня на кухне — с миской яиц, брокколи, рисовой мукой и каплей льняного масла.
А что делать? Человеку надо диетическое, противовоспалительное питание. С максимумом пользы — минимумом нагрузки.
Раиса Аркадьевна лежала у окна, с книгой.
— Доброе утро, Раиса Аркадьевна. У нас сегодня — омлет, как обещал.
— Если вы молодой человек ещё и готовите так же, как ремонтируете вешалки, боюсь — я не выживу от восторга.
— Берегите себя, не восторгайтесь… Хотя немного можно — и вам не будет вредно, и мне приятно. Сегодня в меню — мягкая текстура, минимальная соль, тёплая температура.
И поставил перед ней тарелку, добавив курагу и глоток чая с мелиссой.
Она ела медленно, но с аппетитом.
— Нежно… и не скучно. Как вы это делаете?
— Магия. Ну и немного инженерии.
После завтрака — гигиена, смена пледа, включён аудиосеанс с мягкими альфа-волнами и направленным инфразвуком от «Мухи», устроившейся на подоконнике.
Раиса Аркадьевна моргнула несколько раз, сказала:
— Музыка у вас как сон в лесу…
— И это — часть плана.
— А-а… понятно… Вы что-то затеваете.
И выключилась. Спокойно и мягко.
Активизировался «Друг»:
— Время работы в безопасной фазе: 2 часа 14 минут.
— Медробот «Скат-3М» активен.
Действия медицинского робота:
1. Проверка состояния кожи и суставов: инфракрасное сканирование, микромассаж мышц-антагонистов.
2. Аппликация геля с нейромодулятором на шею и поясницу.
3. Лёгкое лимфодренажное воздействие — стимуляция капиллярного кровотока.
4. Параметры давления, пульса, кислорода — всё в пределах нормы.
«Птичка» тоже принялась за дело.
В режиме бесшумного демонтажа лазер расширяет:
— дверной проём кухни на 12 см,
— проход в ванную — на 14,
— нижние пороги снимаются,
— укладывается тонкий слой амортизирующего покрытия, чтобы не царапался пол и легче каталась коляска.
— Завершено. Обломки переработаны. Пыль — в циклоне «Комар».
— Ожидаю доставку мебели через 48 часов.
Пришел доклад с орбиты от «Помощника».
Канал зашифрован. Приём данных с орбитального контейнера:
— Кровать-коляска 1 комплект — готовность 100%, доставка через 2 суток.
— Миелин-стимулятор — синтез завершён, стабилизация в изотермической капсуле.
— Фотохромные линзы с ИК-защитой — напыление завершено, адаптация под чувствительность сетчатки пациента учтена.
— Ручной модуль регенерации суставов — подготовлен к полевому тестированию.
— Примечание: «Вы слишком хорошо лечите для стоматолога, Константин Витальевич.»
Задачи поставлены, цели определены, мне остается взять в руки ведро, тряпку, и вымыть пол, подоконники, и все остальное. Заодно собирая всю ненужную мелочь с полок: пустые банки, старые бумаги, запчасти от утюга, — всё в мешок.
Вытираю пыль с фотографий, одновременно внимательно их рассматривая. Подправляю криво висящий пейзаж. В общем навожу порядок не просто в квартире, а в жизни.
Раиса Аркадьевна в этот раз проснулась без привычного «рывка». Тело не горело. Руки не тряслись. Мир был ровным, словно кто-то подровнял и пригладил полотно её реальности.
Она открыла глаза. На потолке — ни паутинки. Воздух — чистый, чуть пахнет воском и яблоком.
Свет не бил в глаза — тюль повешен иначе. Правильно. С заботой. Она повернула голову.
Проезд из комнаты — расширен. Без сколов, без острых углов. «Как… как будто про меня вспомнили.»
Колёса кровати-коляски тронулись без рывков, без скрежета. Пространства — стало больше, и в нём — её стало больше.
На кухне слышны шаги, шорох полотенца, скрип табурета. Раиса прокатилась туда сама. Без напряжения.
— Доброе день, — сказала она.
Я обернулся, стоя в рубашке с закатанными рукавами, с венчиком на голове из пыли, вытирая последнюю каплю со стола.
И улыбнулся, так… как улыбаются люди, которые давно здесь, и давно свои.
— Вы спали, как принцесса.
— А проснулась… в новой стране.
Она осмотрелась. Медленно. Детально. Каждый угол. Каждая мелочь.
И тихо сказала:
— Ты изменил всё. Почти не касаясь.
— Я только создал удобство. Всё остальное — вы.
— Нет, — она посмотрела прямо. — Всё остальное — мы. Потому что я вдруг поняла…
— Что?
Раиса Аркадьевна посмотрела в окно. На дерево, на которое смотрела каждый день. И вдруг оно показалось ей чуть выше, чуть живее чем раньше.
— Я вдруг поверила, что у меня… есть завтра.