Я напрягся и кивнул. Та самая чёрная «Волга», что тогда выскочила из-за поворота, едва не отправив нас в ущелье.
— Я пришёл, чтобы принести извинения, — продолжил он, — от имени моего внука… точнее, мужа моей внучки. Он… горячий парень. Любит машины и скорость. Когда он увидел вашу Ниву — с широкими колесами, этой трубой — он кивнул в сторону шнорхеля, — с этими блестящими и мощными бамперами — он потерял голову. Захотел показать, на что способна его машина. Но вместо этого — испугал вас. Я об этом узнал позже от внучки. Она у меня умница. Нам не по себе. Не по-абхазски это.
Инна подошла ближе, слегка приобняв меня за руку.
— Спасибо, что нашли возможность сказать это лично, — произнёс я, внимательно глядя ему в глаза. — Мы тогда просто испугались, не больше. Хотя ситуация могла бы закончиться куда хуже.
— И потому, — медленно продолжил старик, — я хочу предложить вам сделку. Не ради искупления вины, а ради уважения. Я предлагаю выкупить ваш автомобиль. Назовите любую цену. Мы готовы.
Я даже не сразу нашёл, что ответить. Слова зависли где-то между ребрами.
— Признаться, не ожидал. Но… а почему именно моя машина?
— Она приглянулась ему, — спокойно пояснил Аслан. — И моей внучке тоже. Её отец — человек в грамотный, и он сказал, что такой надёжной машины он не встречал. Им предстоят поездки в горы. А тут — вы на Ниве, ухоженной. Всё сошлось.
Я посмотрел на Инну, затем на «Ниву». Машина за эти недели стала не просто транспортом — частью нас, свидетелем встреч, ссор, тишины, ночных разговоров и утреннего кофе в термосе.
— Благодарю за предложение, — сказал я, подбирая слова.
Я вздохнул. Ситуация явно требовала не спешки, но и не отказа с порога. Решение пришло само собой — спокойное, расчётливое и, как мне показалось, справедливое.
— Мы сейчас едем в Баку, — сказал я, глядя старику в глаза. — Через Сухуми и Тбилиси. Не спеша. Планируем быть там дня через три.
Он слушал внимательно, слегка склонив голову.
— Если муж вашей внучки будет в Баку в то же время, — продолжил я, — мы можем встретиться у любого нотариуса. Я передам ему машину. Цена — пятьдесят тысяч рублей. Наличными. Иначе — не согласен.
Секунду он молчал. Потом вдруг коротко кивнул, но без эмоций.
— Сумма весомая. Но раз вы назвали её, значит, так и будет. Мы будем в Баку. Где именно вас искать?
Я протянул ему клочок бумаги, вырванный из блокнота, с написанным адресом гостиницы, где планировали остановиться. Он аккуратно сложил его и убрал в портмоне.
— Мы вас не подведём.
— И пусть ваш зять не устраивает тест-драйв по бакинским улицам, — сказал я с лёгкой усмешкой.
Абхаз тоже усмехнулся.
— После того, как я с ним поговорю, он будет ездить медленнее, чем черепаха в саду.
Он снова подал мне руку, и мы распрощались.
Когда они уехали, Инна повернулась ко мне с прищуром:
— Ты только что продал нашу машину?
— Пока что — только пообещал продать, — сказал я, заводя двигатель. — И только если он действительно приедет. А если нет — останемся при своём.
— Пятьдесят тысяч? — переспросила она. — За «Ниву»?
— Да, — ответил я. — И знаешь, если они реально привезут деньги — можно будет купить пять таких.
Инна хмыкнула, не отводя взгляда от дороги:
— А пока ты не продал меня вместе с машиной, давай двигаться дальше. У нас, вроде как, Сухуми на повестке.
Я кивнул, и мы тронулись дальше — в сторону моря, виноградников и новых дней.
Южное солнце било в лобовое стекло, словно напоминая: «Ты приехал туда, где жара живёт круглый год». Мы двигались вдоль побережья — Шикарные виды сменялись один за другим, и в какой-то момент «Друг», почти виновато, сообщил:
— Вы достигли пункта назначения Сухум.
Я выдохнул. Мотор «Нивы» чуть сбросил тон — будто и она поняла, что наше путешествие на сегодня подошло к концу. За окном — сосны, раскидистые эвкалипты, серебристые пятна морской глади между их стволами. А воздух… да, вот он, густой, солоноватый, чуть дымный от соседских мангалов, от которого в висках вдруг забился пульс — будто юность вернулась, та, в которой мне впервые стукнуло двадцать лет.
— Красиво… — протянула Инна, выглядывая в окно. — Но ты посмотри на эти ржавые ворота! У них вообще кто-нибудь живёт?
— Это же не Сочи, тут всё на расслабоне, — усмехнулся я. — Смотри, вон табличка: «Дом отдыха „Волна“.»
Мы проехали мимо неё и свернули к пляжу. Дорога уводила прямо к морю, за низкий сосновый перелесок. Галька хрустела под широкими шинами. Справа показалась старая база отдыха — несколько полупустых домиков с облупившейся штукатуркой и тремя пляжными топчанами у одного из входов.