— Хочешь, в домике поселимся? — предложил я.
— Ага, чтоб тараканы нас на руках выносили. Нет уж. Я за палатку, у воды, где дует ветер. Только давай без змей, ладно?
Я притормозил на прибрежной площадке, выскочил из машины, вдохнул — да так, чтобы лёгкие затрещали от морского воздуха. За спиной хлопнула дверца — Инна тоже вышла, присела на корточки и сунула ладонь в гальку.
— Тёплая, сухая. Ставим здесь?
— Подходит идеально. Сосны дают тень, море в трёх шагах, линия обзора открыта. — И добавил про себя: «Муха», дай круг по периметру.
— Принято. Начинаю круговое сканирование, — ответил дрон. Я услышал лёгкое «вжж», как от швейной машинки, и «Муха» пошла вверх.
— Смотри, чтоб местные нас не шуганули, — хмыкнула Инна, потянувшись. — Не все любят, когда москвичи ставят лагерь прямо на берегу.
— Мы не совсем москвичи. Мы временные абхазцы, — поправил я. — А временные абхазцы имеют право на палатки.
Пока она разворачивала палатку, я достал складной стол, газовую плитку и канистру с питьевой водой. Всё шло мирно, спокойно — пока не прозвучало предупреждение:
— Медик-инженер второго ранга. В радиусе ста метров зафиксировано длительное наблюдение. Один человек. Положение — северо-запад, за сосновой грядой. Фотофиксация завершена. Уровень угрозы — умеренный. Рекомендую визуальный контакт.
Я напрягся. Словно кто-то вылил холодную воду мне за шиворот. Я развернулся, достал бинокль, медленно повернулся в указанном направлении. Там, за деревьями, мелькнула тень. Человек стоял между стволами, притворяясь случайным прохожим. Но я-то знал этот взгляд — затылком чувствовал. Не турист.
— Инна, не паникуй. У нас гость.
Она мгновенно замерла. Плавно, без суеты, выпрямилась и подошла ко мне.
— Кто? — тихо спросила она.
— Не знаю. Стоит там, за деревьями. Смотрит. Долго. Не фотографирует, не двигается. Просто ждёт.
— Давай я подойду?
— Нет. Пока нет. Если это просто местный — всполошим зря. Давай-ка я сам подойду. Будь здесь, следи за округой. Если что — зови меня, не стесняйся…
Инна кивнула. Я пошёл неспешно, будто просто гулял. Сделал вид, что разглядываю местные растения. Когда подошёл ближе — метров на пятнадцать — тот человек шагнул вперёд.
Это был высокий мужчина, в спортивной куртке, солнцезащитных очках и кепке. Говорил по-русски, без акцента, голос ровный, почти вкрадчивый.
— Красивая у вас машина. Это Питерская сборка?
Я остановился, оглядел его и пожал плечами.
— Переделка. Руки из плеч, немного техники — и вот вам «Нива», которая заедет куда угодно.
Он улыбнулся, но глаза за очками оставались пустыми.
— А вы… надолго?
— Зависит от обстоятельств, — ответил я. — Отдыхать приехали. В море купаться, шашлыки жарить. А вы что здесь делаете?
— Прогуливаюсь, — ответил он.
Сказал и ушёл. Спокойно, не спеша, не оглядываясь.
Я вернулся к лагерю, чувствуя, как внутри холодок не уходит. Инна уже стояла рядом с «Нивой», с включённой рацией.
— Ну?
— Он спрашивал за «Ниву». И намекнул, что за нами будут смотреть.
— Зря мы сюда заехали, — прошептала она. — Думаешь, нас уже ждали?
— Уверен. Этот тип не просто мимо проходил. И он не один. Просто первая пешка, чтоб проверить, кто мы. Ну ничего. Поиграем. Только теперь отдых будет с элементами охоты.
Инна вздохнула, бросила взгляд на морской горизонт:
— Значит, вечер будет долгим.
Я усмехнулся, глядя, как в воздухе снова появилась «Муха».
— И возможно интересным.
Но, на удивление ночь прошла спокойно.
Глава 26
Раннее утро выдалось прохладным, но ясным, позавтракав мы двинулись дальше, в Тбилиси. Тонкая дымка ещё не успела рассеяться над абхазскими горами, когда мы с Инной выехали из Сухума. Дорога впереди обещала быть долгой — до Тбилиси было порядка трёхсот пятидесяти километров, и самым сложным, но при этом самым живописным отрезком пути должно было стать Кодорское ущелье, которое нада успеть пройти засветло.
Инна устроилась рядом, закутавшись в куртку, и молчала — то ли досыпала, то ли просто наслаждалась тишиной и видом. Я вёл машину, чувствуя, как асфальт под колёсами чередуется с участками щебёнки и потрёпанного временем бетона. Пейзажи за окном сменялись — от побережья до предгорий, от зелени до резких скальных стен. Иногда, проезжая особенно крутой поворот, я невольно сбрасывал скорость и краем глаза следил за тем, как Инна с лёгкой тревогой сжимает дверную ручку.