Посольство Испании и Италии постигла та же участь. У входов дымились корзины с бумагами, кто-то выволакивал наружу флаги. Над балконом посольства Италии кто-то повесил огромный транспарант с надписью: «Ваш Бог умер вместе с нашей верой».
В офисах «Солидарности» по всей Варшаве происходили аналогичные сцены. Люди, верившие в справедливость, теперь чувствовали себя преданными. Штаб в районе Жолибож был захвачен особенно быстро. Толпа вломилась внутрь, разрывая на куски документы, закидывая краской портреты лидеров движения.
— Сопротивляются они! А снимали наших детей! — Прокричала старая женщина в чёрном платке, размахивая связкой старых газет.
Милиция снова вмешивалась неохотно. Лишь около полуночи на улицы вывели усиленные отряды ЗОМО. Их задача была ясна: сдерживать, но не подавлять. Руководство страны уже поняло: кто сегодня поднимет дубинку на этих людей, завтра сам будет повешен на фонарном столбе.
Здание МИДа Польской Народной Республики дышало холодом. В приёмной пахло кожей и полиролью, и только треск электромеханической пишущей машинки нарушал натянутую тишину. С самого раннего утра к зданию один за другим подъезжали автомобили с дипломатическими номерами.
В первую очередь пожаловались представители ФРГ и Италии. Два представительных дипломата, с одинаковыми портфелями и одинаково сдержанными лицами, были немногословны, но одинаковы и категоричны:
— Это недопустимо. Нарушение Венской конвенции, атака на дипломатические миссии, отсутствие надлежащей охраны — всё это будет доведено до сведения ООН.
Польский замминистра, сухощавый мужчина с серыми глазами, выдержал паузу, потом спокойно, но жестко ответил:
— Напоминаем, что в стране действует военное положение. Все права и свободы, включая неприкосновенность частной собственности, передвижения и свободы собраний, ограничены постановлением Государственного Совета. Настоятельно советуем дипломатам соблюдать уважительный нейтралитет и не вмешиваться во внутренние дела ПНР.
Последовал жесткий обмен нотами. Текст польской ноты был опубликован в полдень в «Trybuna Ludu»(Народная трибуна), с заголовком: «Bez ingerencji!(Дословно: Никаких помех! Но по смыслу больше подходит: „Никакого вмешательства!“)». Газеты социалистических стран перепечатали его практически без изменений.
В это же время в здании ЦК ПОРП проходило экстренное заседание. Первый секретарь выглядел уставшим, но собранным.
— Ситуация сложная, — говорил он, глядя на окружение. — Но она работает на нас. Общество в ярости, и сегодня это, народное возмущение не против нас. Да, последствия могут быть. Но если действовать аккуратно, этот шторм может снести ненужных.
Представитель МВД добавил:
— Есть веские основания полагать, что среди западных дипломатов имеются прямые курьеры этой сети. Уже собраны оперативные материалы. Приказ отдан — никого не выпускать без проверки, не взирая на дипломатический статус.
Почти сразу после окончания заседания поступило срочное сообщение из международного аэропорта Окенце.
Два дипломата — один из посольства Италии, другой из ФРГ — попытались экстренно вылететь из Варшавы на чартерном рейсе. Документы были оформлены через третью страну.
Но, когда они, сопровождаемые охраной, шли по взлетной полосе к небольшому реактивному самолёту, оба одновременно остановились, пошатнулись, схватились за грудь и рухнули на бетон.
Охрана бросилась к ним. Врачи из дежурной бригады аэропорта диагностировали тяжёлое соматическое нарушение — учащённый пульс, потерю ориентации, глубокую вегетативную дисфункцию.
На поверхности кожи в районе шеи, охраной дипломатов были обнаружены едва заметные микропроколы. Доставлены в ту же больницу, где ранее оказался Бруно Штольц, так как оба оказались нетранспортабельны, впав в пограничное состояние сознания.
Местные врачи развели руками. Анализы ничего внятного не дали.
Позже в телеэфир просочилась утечка: журналист одного из западных агентств, находившийся на полосе, успел сделать пару фотографий момента падения. Эти снимки начали циркулировать по посольствам.
А на виртуальном экране нейроинтерфейса мигали соответствующим цветом: «Объект-2» и «Объект-3» — нейтрализованы. Местоположение — стабильно. Сознание — подавлено'.
— Сработали чисто, — сообщил «Друг». — Побочных следов нет. Могут быть спокойно обследованы и… использованы. Как Штольц.
Кабинет генерала Измайлова напоминал бронекорпус штурмовика ИЛ-2. Тесно и надежно. Половину стены занимала подробная карта Восточной Европы за серыми шторками, в углу затихарился телефон прямой связи с шефом «семерки». За окном глубокая ночь, в которой не было звёзд.