— Молодцы, — кивнул сотрудник, проверив анкеты. — Теперь медкомиссия. Вот каждому из вас направление в поликлинику, вас там ждут. Потом, обратно ко мне с печатями и результатами. Дальше получите направление и список необходимых вещей.
— А можно с собой брать книжки? — Робко спросила жена.
— Обязательно, — кивнул чекист. — Особенно по специальности.
Медкомиссия прошла ожидаемо быстро. В каждом кабинете меня знали. Часто ничего не проверяли, а просто переписывали данные из моей медкарты. Давление, зрение, анализы. Спросили, не аллергичны ли к тропическому климату, не страдаем ли морской болезнью, и в финале каждый из нас получил прививки.
К полудню всё было готово. В руках, каждый из нас держал запечатанный конверт, на лицах присутствовала лёгкая растерянность.
— Это всё? — спросила Инна, выходя на улицу.
— Почти, — усмехнулся я. — Осталось только собрать чемоданы и выдохнуть.
Обняв её за плечи, прижал к себе и тихо сказал:
— Добро пожаловать в новую жизнь, товарищ Сафронова — Подкаминская — Борисенок.
Она усмехнулась:
— Вот теперь всё как в кино. Только бы с хорошим концом.
Вечером того же дня в квартире стоял тихий, но упорный хаос. Чемоданы — один очень большой, два немного поменьше — стояли раскрытые в комнате. Я сортировал свои и Иннины медицинские инструменты и справочники, она, сидя на полу, перекладывала одежду наверное уже в третий раз.
— Костя, а ты уверен, что нам это всё надо? — Она подняла в руках свёрнутую в трубочку скатерть с вышивкой.
— Мы же не на край света, — усмехнулся я. — Хотя… почти.
— Я просто подумала, вдруг там будет скучно, а мы как дома — накроем стол, как у людей…
В ответ на это, просто подошёл, присел рядом, и нежно поцеловал её в висок.
— Берём. Всё, что даёт тебе ощущение дома, берём. Тем более там дефицит во всем, так что продадим и купим что-то нам нужное…
Мы не торопились. Сборы шли в спокойном ритме, с оглядкой на прошлый опыт. Каждый предмет, каждое движение напоминало, что уезжаем не в отпуск, и не на пару недель. А на целых два года, на другой край земли, туда где зимой — лето, а летом наоборот — зима, правда теплая.
Вдруг я ощутил знакомый виброзвонок. Привычно прошёл в комнату и снял трубку стационарного телефона.
— Слушаю.
— Привет, Костя, — голос Измайлова звучал тихо, будто издалека. — Надеюсь, не разбудил.
— Нет, Филипп Иванович. Что-то случилось?
— Да нет… Просто решил напоследок сказать пару слов. Пока вы еще в Варшаве, есть время.
— Слушаю…
— Тут Куба ведь, сам понимаешь. Не курорт, несмотря на пальмы.
Он помолчал, затем продолжил:
— Тут тяжело, Костя. Не так, как у нас, многое по-другому. Всё бедно, практически во всём дефицит. Аптек мало, еда по карточкам, народ простой, но измученный. Наши держатся, но бытовуха такая, что хочешь-не хочешь, а по тылам ударит. Но ты умный парень, Костя, вот тебе совет.
— Слушаю внимательно.
— Вези всё, что сможешь. Понимаешь, то что в Союзе вроде как никому не нужно, типа: пуговицы, нижнее бельё, портсигары, зубные щётки, ручки, мыло — всё идёт. Привезешь три ящика барахла, и ты тут король. А еще лучше, четыре. Только умно пакуйте, не броско. И с людьми нашими поговори, может, у кого что завалялось. Оно вам потом много чего принесет.
— Принято, — я коротко кивнул, хотя генерал этого и не видел.
— Ладно, ты и Инна — пара крепкая, выдержите. Остальное — приложится.
— Спасибо, товарищ генерал.
— Береги её. И настраивайтесь что Куба, это не отпуск.
— Понятно.
— Всё, конец связи.
На подоконнике пылилась старая записная книжка, где Инна хранила телефоны друзей, коллег и бывших преподавателей. По моей просьбе она открыла её, пролистала.
Уже на следующее утро Инна устроила «ревизию ценностей». На кухне, в коридоре, даже на балконе стояли раскрытые коробки. Она вытаскивала вещи из шкафов, заглядывала под кровать и даже в ящик с хламом, который она собирались давно разобрать и лишнее просто выбросить.
— Костя, а вот эти пижамы брать?
— Бери, особенно новые. Пижамы, это считай валюта.
— А мыло? У меня запас хозяйственного…
— Оно станет золотым. Сюда, в коробку номер два.
Затем мы пошли по соседям и всем знакомым. У Инны оказывается был талант: она могла войти в любую дверь и разговорить кого угодно. К вечеру в квартире стояли три огромных ящика — один с одеждой, второй с бытовыми мелочами, третий с «разным нужным». Кто-то отдал старые джинсы, кто-то, пару поломанных калькуляторов,которые можно было восстановить. а одна женщина принесла почти полный набор для шитья, сказав: