Со стороны штурманского поста моментально прозвучало: — Принято. Курс 257. Расстояние — восемь кабельтовых.
И сразу подлодка начала маневр. И только молчаливы свет заливает панель управления.
Глава 30
Из под борта ненавязчиво доносился лёгкий шум волн. Я расположился возле бассейна в халате и босиком. Рядом бар, а еще ближе, возле шезлонга — термос с кофе и книга. Когда пошел большой объем информации я изменил протокол связи с генералом. Для него все осталось по прежнему, в силу технических причин (у него нет вживленного нейроинтерфейса, кстати об этом можно подумать, ведь в моем теле он есть…), а вот я отказался от коммуникатора и все общение идет через «Друга», который транслирует разговор сразу в голову. Вот и сейчас он сообщил:
«Медик-инженер второго ранга, вас вызывает генерал Измайлов.»
«Давай Друг!»
— «Нахимов» на связи. Приём. — получилось расслаблено, пожалуй даже с ленцой.
Измайлов ответил спокойно и даже слегка насмешливо:
— Ну, как там у вас? Все живы, диверсант пристёгнут, мулатка в наличии?
— Все как доктор прописал. А у меня вопрос: с какого такого перепуга британская субмарина вдруг вспоминает про абордажные команды?
— Вот и мне интересно. «Друг» передал фрагмент радиоперехвата. Подтверждено: их «Альфа» ждала условного сигнала от передовой группы. Сигнал не поступил, но они визуально видели подъём своих людей на борт.
— Признайте генерал, наш ход с птичкой был красив.
— Вот именно. Знаешь, что мне не нравится? Они не поняли, что их план накрылся. Или делают вид.
— Ну, по словам подчиненного Хоббса с позывным «Альфа», они считают, что их людей приняли… с фанфарами и наручниками.
— А ты представь: судно движется, их людей поднимают, а через десять минут все снова празднуют, словно ничего и не произошло.
— Уж простите Никодим Иваныч, но празднование пересечения экватора отменять было нельзя. Традиция.
— Вот пусть теперь думают, что попали на самый дурацкий корабль в Атлантике. Где вместо конвоя — цирк.
— Ага. И где вся охрана — срочники с несколькими офицерами и один человек с прошлым… из другой звёздной системы.
— Но ты учти. Если подлодка решит выйти на перехват, времени у вас будет минуты три.
— «Друг» сейчас анализирует акустическую сигнатуру. Если они пойдут вверх — я увижу первым. И не переживайте, у нас теперь есть мультипликационный арсенал — и компромат, и сигары, и спасённые мулатки.
— Только не расслабляйся, Костя. Это не кино. Они ещё вернутся.
— А мы их встретим уже по-взрослому. «Помощник» бдит.
— Еще раз спасибо за идею с перешифровкой и ретрансляцией радиоперехватов! Почти нет проблем с легализацией информации. Красота, перехватили, расшифровали уже известным нам шифром и в папочку на доклад начальству.
— Можно точно также устроить для военных и моряков. Только нужно выяснить какие шифры и коды смежники взломали.
— А вот это БОЛЬШОЙ вопрос. Ты же понимаешь такие вещи в новостях не печатают. Буду думать.
Но этой ноте, сеанс связи закончился, я откинулся назад и засмотрелся на небо.
Уже поздним, поздним вечером, когда всё успокоилось, я сидел один у себя в каюте, просматривая запись с камеры дрона. «Друг» добавил на видео забавную пометку: «Ритуал принят. Подозрений в шпионской активности не выявлено. Уровень абсурда: 7,8 из 10». Я рассмеялся. Даже дрон уже начинал понимать людей.
В конце просмотра пришла Инна с чашкой настоящего горячего кофе и стаканом ледяной воды.
— Попробуй, это по-гречески, оригинальные вкусовые ощущения.
— И убойный удар по зубной эмали!
— Ничего, ничего… Во-первых, один раз можно, а во-вторых, кто из нас двоих классный зубной техник?
— И еще полноценный моряк!
— С мокрыми штанами и торжественной присягой в горчице.
— Тебя теперь можно официально поздравлять. С первым экватором.
— Главное, чтобы последний не был на Титанике.
Мы переглянулись. И снова — смеяться. А куда деваться?
В следующие пару дней погода уверенно налаживалась. С каждым часом Атлантика становилась всё дружелюбнее — небо светлело, солнце припекало почти по-черноморски, а на палубе вновь вовсю заработал бассейн с морской водой. Сейчас, даже поздно вечером уже не посидишь возле него в спокойном одиночестве. С самого раннего утра вокруг него уже резвились и плескались самые смелые пассажиры, а из динамиков вальяжно звучал «Блюз хорошей погоды».
Шпионские страсти улеглись, но что-то мне подсказывает — не надолго. А пока я вовсю пользовался моментом и отдыхал. Сбор информации шел практически без моего участия. С Измайловым последние общения были, можно сказать семейными.