Оставалось дождаться только самого дня.
Глава 5
В берлоге стоял аромат собственноручно приготовленного швейного клея и чуть обугленного текстолита. На вешалке — полуприталенная основа будущего пиджака из итальянской шерсти, добытой через того же Исаака. Свет от настольной лампы отсекал остальное пространство, превратив комнату в мастерскую с одной целью — собрать костюм, в котором не будет ни одного случайного стежка.
Инна встала на колени и, держа в руках портновский сантиметр, строго приказала:
— Замри. Ни дышать, ни чесаться. А лучше вообще не шевелись, как пациент под анестезией!
Сантиметр обвился вокруг груди, плавно скользнул к талии, остановился на бёдрах. Инна записывала цифры в блокнот, прищурившись. Я же мгновенно их запоминал и передавл «Другу», который на их основе, а также еще кучи параметров делал чертеж выкройки.
— Талия чуть меньше, чем казалось. — Голос был задумчивым. — Значит, подкладку пиджака можно делать плотной, без дополнительного облегания.
Медленно поднявшись, она обошла с другой стороны. Сантиметр лег на плечи, скользнул вниз по рукаву.
— Плечо правое чуть ниже, чем левое. Ты разве не замечал?
— По ощущениям всё симметрично. Но, возможно, эффект от штанги. — Ответ прозвучал негромко, но с интересом.
Инна закатила глаза:
— Всё мужчины одинаковые. Пока в зеркало не ткнёшь — не поверят.
Затем она переключилась на длину рукава и шаговый шов. В процессе пришлось присесть на корточки и с важным видом приподнять край ткани.
— Здесь всё хорошо. Но ткань возьми с запасом — под пояс и шлицу. Хочется, чтоб ты выглядел как агент 007 из британского фильма, а не как завхоз на дне рождения в райкоме.
На полу разложился эскиз: графитовый пиджак, двубортный, без лацканов, но с потайными швами и зауженными плечами. К нему — светлая сорочка с двойным воротником и галстук в мелкую диагональную полоску. Брюки — чуть зауженные, с лёгкой складкой и скрытой застёжкой.
— Подумать только, — проговорила она, — в СССР, в 1982 году, шить такой костюм… И не в Большом театре, а в технической кладовке.
Ткань легла на стол в отблеске вечернего света. Песцовая шубка висела рядом. Атмосфера казалась не просто предсвадебной — она была почти священной.
Инна подошла ближе, положила ладонь на грудь будущего костюма и прошептала:
— Ты даже не представляешь, насколько это всё важно. И даже не потому, что свадьба. А потому что это — мы. Вот здесь, сейчас. И всё, что будет потом, — началось отсюда.
В ответ — тишина, густая, теплая. Мы молча продолжили вымерять длину воротника. Где-то в углу лампа замигала от ослабшего контакта, но никто из нас не обратил на это внимания. Работа кипела. И каждый стежок знал, зачем он здесь.
На следующий день в моей комнате пахло чернилами и свежим картоном. На столе — пачка белоснежных конвертов, листы плотной бумаги с лёгким рельефом и бутылочка клея с кривым носиком. Инна аккуратно обводила лиловым фломастером узор по краю будущего приглашения, стараясь не дышать на ещё влажный виток.
— Сколько их нужно? — спросила, не отрываясь от бумаги.
— Всего двадцать пять, включая персонал ресторана и дядю из Жлобина, который обещал приехать с женой.
Инна на секунду замерла, затем обернулась:
— А свидетель кто будет?
— С этим сложнее,армейский другсержант Петренко Саша еще служил, и вряд ли его отпустят на свадьбу.Щеглов, конечно, тоже подходящий — проверенный, умный, с чувством юмора. Но он где-то под Львовом на учениях. Обещал быть, но до конца не уверен.
Инна надула губы:
— Жених без шафера — как пирог без начинки.
— А у тебя кто подружкой будет?
— Думала звать Лену из меда, но она теперь в Полоцке. Может, Аню с соседнего подъезда?
— Она тебе нравится?
— Не то чтобы близкая подруга, но доброжелательная, аккуратная. И, главное, живёт через дорогу. Если что — быстро сбегает за чем угодно.
На этих словах в дверь раздался вежливый, почти церемониальный стук. Инна отложила ручку, расправила блузку и пошла открывать.
На пороге стоял ювелир — тот самый пожилой мастер с моноклем и аккуратно подстриженной бородкой. В руках — коробочка, обтянутая тканью цвета пыльной розы.
— Примите результат нашей совместной фантазии, — произнёс он с лёгким поклоном, входя в комнату.
Коробочку Инна развернула медленно, оттягивая момент. Внутри, на фоне бархата, покоились два платиновых кольца. Поверхность — матовая, но с утопленным глянцевым узором, напоминающим две переплетённые ветви. Камень был на своем месте, красиво и богато дополняя кольцо невесты. Внутри гравировка: имя и дата, выведенные древнеславянским шрифтом.