— Ты волшебник, — прошептала она. — Если завтра не грохнусь в сугроб, то, клянусь, подумаю о чемпионате. Или хотя бы куплю себе такие же носки, как у тебя.
Ответа не потребовалось. Она свернулась в клубок, положив ладонь на грудь. Её дыхание стало ровным, чуть слышным. Её тело отныне знало, как держать в любой ситуации равновесие.
Тишина была полной. Даже «Друг» молчал. Всё было сделано качественно, а главное вовремя.
За несколько дней до похода в гости к пану Подкаминскому, мы вместе устроились на полутеплой веранде под шерстяными пледами и с удовольствием уминали по порции шашлыка. С этого места, где обычно я готовил мясо на самом настоящем мангале, мы обсуждали события дня. Это место нам полюбилось, с него открывался вид на небольшой базарчик, что разворачивался каждый вечер между нашим ДОСом и улицей.
Там всё было по-домашнему: ящики с картошкой, мешки с капустой, мясо в пластиковых контейнерах, и вечный запах жареных колбасок. Правда когда я готовил шашлык, многие покупатели вертели носами пытаясь определить откуда идет такой божественный запах. Главным колоритом этого уголка был молчаливый мясник — высокий, сдержанный поляк в выцветшем переднике. Он никогда не шутил, но всегда взвешивал честно и протягивал сдачу двумя руками, как в храме.
Инна, как обычно, щебетала, нарезая зелень:
— Вот уж у кого говядина всегда мягче, чем у прочих. Может, и правда травой кормят, а не комбикормом…
— Или просто любят своё дело, — осторожно заметил я, при этом попросив «Друга» обратить внимание на этого замкнутого поляка.
Ответ от «Друга» пришёл в тот же вечер, в конце нашего ужина:
«Объект установлен. Имя: Станислав Ружевский. Связан с подпольной типографией, расположенной в подвале дома №7 по улице Гроховской. Передача агитационных материалов „Солидарности“ велась под видом торговли. Контактировал с иностранными журналистами. За ним ведётся наружное наблюдение польскими органами».
Я не успел поделиться этой информацией с Инной, буквально через четверть часа, она сама всё увидела.
Около девяти вечера, уже в сумерках, к дому №7 подкатили три бронированных грузовика с маркировкой ZOMO. Из них высыпали бойцы в черных касках и с дубинками. Они слаженно перегородили улицу, а затем вломились в подъезд. Через несколько минут из дверей начали выводить людей — мужчин, женщин, подростков. За ними вынесли знакомую деревянную раму от офсетного станка, измазанную типографской краской.
Инна замерла у стекла. Голос у неё дрогнул:
— Это он… Наш поляк, который торгует мясом… Его везут…
Я положил свою ладонь на её руку.
— Не вздумай вмешиваться. Это серьёзно. Это не витрина, это спецоперация. Мы под колпаком не меньше их.
Инна резко повернулась. В глазах нешуточный протест:
— А если бы это был кто-то, кого ты знал лично? Например дядя?
— Тогда бы всё было ещё хуже, — тихо сказал я. — Подумай о себе. Подумай обо мне. Мы не просто пара, так что сейчас — молчи. Прошу тебя…
Она молчала, но внутри всё кипело. Этот эпизод стал первой трещиной. Не между ними, а между иллюзией мира и тем, что было на самом деле. А в это время «Друг» продолжал фиксировать лица, номера машин и радиопереговоры ZOMO. Всё, что могло пригодиться потом…
Глава 14
Проснулся от запаха кофе и звона ложечки о стенку кружки. Сквозь окно пробивался блеклый свет январского утра, будто кто-то по небу размазывал белую пастель, не торопясь. Повернул голову — Инна стояла у плиты в моем халате, босиком, с прикушенной губой, и медленно помешивала яичницу. В её движениях было что-то новое: лёгкость, точность, уверенность. Почти скользила, а не шагала. Ловко крутанула сковородку на запястье, как бариста — молочник с пенкой.
— Что, командир, проснулся? — бросила через плечо, с довольной улыбкой. — А я уже успела и душ принять, и маме позвонить, и два раза на одной ноге постоять с закрытыми глазами. Не поверишь, не качает!
— Ну, конечно, не качает, — пробормотал, садясь на край кровати. — Это потому, что ты теперь полутораногая ниндзя.
— Ты что-то ночью подмешал? — спросила она, очень расчетливо наклоняясь наклоняясь грудью к столук столу, пытаясь этим древним приемом застать меня врасплох и цинично выведать всю правду. — Говорю серьёзно. Координация, как у кошки. Даже кофе налила левой рукой, не расплескав. А ведь всегда проливала не по детски.
Но я спокойно отвел взгляд, и поэтому застать меня в уязвимой позиции у нее не получилось. Но это не значит, что она отказалась от своих намерений…
Поднялся, подхватил её за талию — и тут же получил локтем в живот. Ловко. Быстро. Без злобы, но с такой точностью, что аж вдохнул через зубы.