Сзади подошел Януш.
— Так что, — крикнул он, — теперь у нас есть свой секретный олимпиец?
Инна рассмеялась:
— Я больше по семейным делам. А лыжи — это будет просто приятное хобби.
И тут я точно понял: день удался. Как и идея с улучшенной координацией.
Третий спуск оказался самым скоростным. Снег уже укатался, плюс еще подморозило, и лыжи летели почти как по льду. Януш с азартом подростка решил показать, что он ещё ого-го. Выкрикнув что-то на польском, вроде «где моя молодость!» и, энергично оттолкнувшись от небольшого бугра, пошёл в вираж, стараясь обогнать Инну слева, чуть ниже по склону.
Уже через пару секунд стало понятно, что он переоценил себя. Лыжа зацепила корку, корпус пошёл вперёд, а палка — назад. Он сделал полтора кувырка, завалился на бок и застыл, прижав левую руку к груди.
— Януш! — крикнула Инна и бросилась к нему, даже не сбросив скорость.
Сбоку подскочила Хеленка. Подбежала и остановилась рядом.
— Тато! Всё в порядке? — Испуганно спросил Юзеф.
Я только начал снимать лыжи, когда Инна уже стояла на коленях рядом с пострадавшим.
— Не трогайте его! — строго бросила она всем, и в первую очередь сыну. — Пусть сам скажет, что болит.
Януш скривился, но попытался при этом улыбнуться.
— Рука… Левая. Не двигается.
— Где болит? Локоть? Плечо?
— Ниже. Предплечье. Ломал уже… дважды.
Инна нащупала место ниже локтя, быстро и точно.
— Вот здесь?
Януш скривившись от боли кивнул.
— Тогда не сомневаюсь, перелом. Закрытый, без смещения. Но фиксировать надо сразу.
Повернулась к Юзефу:
— Принеси мою снежную лопату, и найдите два ремня.
— Лопату? — удивленно переспросил Юзеф.
Инна не моргнула.
— Да, лопату. Лучше вон ту, что у машины. Там ручка металлическая, полая. Лучше всего подойдёт.
Януш тихо хмыкнул.
— Ручка от лопаты?
Инна улыбнулась одним уголком губ.
— Зато год назад первое место заняла. Помнишь, Костя, рассказывала? 6 ноября, площадь Ленина. Там же и опыта набралась.
Пока Юзеф метнулся к машине, я подошёл и подал жене аптечку.
— Вот бинты, есть ещё эластичный.
— Отлично. Подержи руку на весу, как я покажу.
Работала она быстро. Я бы даже сказал — филигранно. Сначала аккуратно, но плотно наложила мягкую прокладку из свёрнутой куртки, потом примотала ручку лопаты вдоль всей руки: от локтя до запястья. Ни одного резкого движения, всё уверенно, точно и по схеме, что вбивалась ей в голову годами.
— Подстраховала, как учили, — тихо пробормотала она, — и бинтом, и ремнем…
Затянула последний виток, поправила руку в естественном положении, аккуратно уложив её на грудь пострадавшему.
— Держать ровно. Не двигать. Тебе помогут дойти до машины.
Януш выдохнул.
— Инна, ты как робот. Только тёплая и пахнешь вкусно.
Инна засмеялась.
— Януш твоя жена рядом, не забывай это…
— Правда, после того что ты сейчас сделал, так и хочется тебя обнять.
— Вот когда заживёт — тогда и обнимешь. Если Хеленка не будет против.
Юзеф стоял рядом и восхищённо смотрел на Инну.
— Мам… Это было как в кино. Она даже быстрее, чем… чем…
После этих слов жена вытерла лоб варежкой и встала.
— Тогда на соревнованиях норматив был три минуты. Я уложилась в две с половиной. И флагшток мне тогда тоже очень пригодился.
Я подошёл, взял санки.
— Ладно, герой, погнали. До машины тут всего метров сто. А потом — в приёмный покой.
Януш крякнул, но поднял большой палец.
— Только сначала сфотографируйте лубок. Это же произведение искусства.
Инна рассмеялась, но всё-таки вытащила из кармана «Смену» и щёлкнула.
— На память. И на отчётность, если надо будет.
Пока мы грузили Януша на санки, и втроем тащили их вверх к машине, Его жена свернула наш лагерь и все имущество погрузила в «Ниву». Даже лыжи надежно закрепила на багажнике.
Януш встав с санок, и подошёл ближе ко мне, негромко прошептав:
— Костя… Ты уверен, что Инна просто медсестра?
Улыбнулся и шепнул в ответ:
— Теперь ты тоже начинаешь подозревать, что она с другой планеты?
Он посмотрел на меня серьёзно.
— Ну, если и с другой — то точно с доброй.
Все расселись в «Ниву», аккуратно пристегнули Януша, поддержав его повреждённую руку свернутым пледом. Только запах жареного мяса напоминал о том, что день мог быть совсем другим. Я завёл двигатель, только слегка прогрев и тронулся на пониженной. Вырулил с нашей стоянки и направился к выезду на основную дорогу. И тут — «подарочек».
На самом въезде в нашу колею, по которой мы несколько часов назад въехали на стоянку, стоял черный «Фиат 132», свеженький, блестящий и подозрительно зарывшийся передними колёсами в рыхлый снег. За рулём — типичный мажорчик, в белой шапочке, модной куртке с мехом, с сигаретой, свисающей из угла рта. Он даже не потрудился выйти из машины — просто открыл окно и лениво сказал: