От дома Каса до леса можно дойти за тридцать минут. На входе я подобрал палочку, это получилось будто случайно, глядя на нее в своих руках, я вспомнил эту историю.
— Чик-чик, — сказал я, поворачивая веточку около дерева, будто ключ в замке, — В детстве, когда мы с мамой гуляли в лесу, она придумала такую игру: нужно было отпирать лес при входе, а потом его запирать. Мне очень нравилась эта идея, я делал так каждый раз. Даже сейчас, выходит! Но я стал взрослым и теперь могу нафантазировать жуткую историю. — Представь, а что случится, если перед уходом не запереть лес? Кто оттуда может выйти в город?
— Битцевский маньяк? — тут же предположил Кас.
— Темная злая сущность! Она забирает людей без разбору, ее жертвами могут стать и младенцы, и старики, она может прийти к тебе в квартиру, может застать тебя на работе или в автобусе. С ней лучше не связываться, потому что ни один из тех, кто с ней встретился, не остался живым. В основном она забирает стариков, потому что у них не хватает сил от нее убежать.
— Я понял твою загадку.
Кас слушал меня внимательно, и после этих слов он подобрал веточку, которой я открыл лес, и положил ее в карман штанов.
— Только смерть все равно приходит, даже если ты запер ее в детстве в лесу.
— Вдруг я забыл в последний раз ее запереть? Ладно, если тебе не нравится такая история, то держи другую. Может быть, я запираю там древнейшего вампира, который не может переступить порог леса без приглашения.
— Тогда что же он делает, пока ты гуляешь по лесу? Сосет кровь, пока ты тут кормишь белок?
— Ты совсем ничего не понимаешь, я же не гуляю ночью.
— Точно. Но это история для Москвы, вы же боитесь таких, как мы. Мы в лунном городе все кровопийцы. Кстати, о вампирах. Смотри, что у меня есть.
Кас достал из рюкзака золотые грилзы. Я тогда не знал, что это такое, но он мне объяснил. Это такие накладки на зубы, их носят реперы или другие люди для крутости. Он надел их и раскрыл рот для демонстрации, вид у него стал дичайший, он был похож на неандертальца или поехавшее животное. Мне понравилось, это было пугающим.
Потом мы шли по лесу, Кас четко знал, куда идти, а я давно потерялся. Ветки весело хрустели под ногами, солнце светило сквозь прорастающие листья и делало наши лица рябыми от теней. Нам приходилось обходить лужи на дорожках, из-за этого лес казался волшебным местом, ведь асфальт в городе был сухим.
— Мы сотню раз сворачивали, ты явно очень хорошо знаешь дорогу.
— Веду нас коротким путем.
— У тебя умерло так много домашних животных, или ты верно навещаешь могилку своего питомца, или есть другие причины, благодаря которым ты так хорошо знаешь дорогу?
— В третьем классе моя одноклассница заплатила мне четыреста рублей, чтобы я убил ее больного кролика, который все никак не помирал, но уже не мог есть.
Когда я пишу блог, я понимаю, что Кас мне так и не ответил на вопрос, но тогда я удовлетворился его словами.
Само кладбище возникло перед нами внезапно. Маленькие оградки и таблички можно было бы вообще не заметить в траве, но в мае она еще не успела вырасти высокой. В основном это были небольшие холмики с табличками, некоторые из них были посыпаны галькой, в другие были воткнуты искусственные цветы. Несколько могилок напоминали настоящие, люди потратили на них деньги и силы, оградили их забором и даже поставили маленькие памятники. У нас в Москве многие бросали деньги на ветер, но отчего-то мне казалось, эти качественные захоронения безумны. Некоторые ставили миски на могилки, в них скопилась вода, другие привязывали к табличкам собачьи игрушки. Мы ходили с Касом по кладбищу и читали надписи. Барсик, Масяня, Гюнтер, Хэппи, Кешенька. Здесь был даже попугай, проживший двадцать два года, это даже больше, чем отведено мне. Остальные были кошки и собаки, может быть, одна черепашка, нам попалась табличка без лет жизни с одним словом «Донателло», и мы решили, что, скорее всего, поняли логику хозяина, назвавшего так своего питомца.
Мы нашли недавно вырытую яму и поваленное дерево рядом. Видимо, кто-то пошел за своим питомцем, либо передумал закапывать здесь. Такие стихийные кладбища домашних животных незаконны, питомцев принято сжигать, за погребение можно получить штраф в несколько тысяч, ведь животные могут быть разносчиками заболеваний. У меня была теория, что такой закон создан нисколько не по эпидемиологическим показаниям, а потому что кто-то в правительстве очень боится книг Стивена Кинга.
Мы сели на дерево, я свесил ноги в яму и закурил. Кас спросил: