Все было логично. Если я должен был бы умереть в июне, она бы сказала: в течение месяца, чтобы сохранять напряжение до самого конца. Но она говорила о годе, значит, примерно через столько времени я и умру. Это я объяснил и Касу. Он снова не соглашался и не противоречил мне, просто молча выслушал.
Я почувствовал едва заметную вибрацию рельс, приближался поезд, но он был еще не виден.
— Кстати, и чем ты собираешься заниматься в городе, кроме как долбать?
— Сниму мотель для начала. Кстати! Мне же нужны деньги на мотель. Ты можешь дать мне немного из моих денег?
Кас опять подвис, казалось, что он чего-то не понимает, но не решается спрашивать.
— Можешь пожить со мной в квартире. Все равно тебе лучше держаться меня, чтобы я доставал тебе вещества, да и вообще, чтобы тебя не пришили здесь, в Пустошах.
Я подумал пару секунд, ведь я представлял, что я сниму старый клоповый мотель, этот образ мне нравился, но все-таки я быстро понял, что идея суперская.
— Давай. Ты живешь один?
— Ты спросил, молодец. Не, с отцом и сестрами.
Как оказалось потом, у Каса семья еще больше. Про него я сделаю отдельный раздел в посте попозже. Мы пошли к нему домой.
Я начинал все со странной аудиозаписи. Мне хотелось рассказать не только о той, что мои предки услышали с Луны. Весь мой рассказ про Каса вел к ней, но для того, чтобы подобраться к нему еще ближе, мне нужно в моем повествовании довести нас домой.
Мы быстро вывернули с пустыря вдоль путей к городу, все оказалось очень близко. В этот момент я почувствовал, будто по моему языку бегут катушки, я все показывал Касу его, все ли нормально, но он всякий раз повторял мне, что мой язык не облезает. Я, в принципе, в этом и не сомневался, ощущение было скорее приятным, но это чувство не давало мне покоя, я все время к нему возвращался и вновь вываливал язык, чтобы убедиться, что кожа с него не слезает.
Город казался более серым и грязным, чем Москва, но в целом я большой разницы не увидел. Люди помрачнее, машины подешевле, периодически около супермаркетов стояли группы алкоголиков, но в целом жизнь бурлила с той же интенсивностью. Кас вывел меня к метро, я катался на нем всего несколько раз в жизни и был рад упереться носом в стекло и смотреть за длинными червями проводов. Поезд был древним и похожим на сгущенку, в Москве вагоны были куда новее, наполненные кондиционерами и мониторами, на которых показывают, что будет со слоником, если он не уберет свой хобот при закрытии дверей.
Кас жил в многоэтажке, как и все жители России за редким исключением. Я — как раз такое исключение, у нас частный дом с бассейном и баней. Ничего удивительного, у одного процента населения планеты больше денег, чем у всех остальных людей, поэтому пока я ходил босиком по полу с подогревом, Кас кипятил воду в тазиках во время сезонного отключения горячей воды в квартире, где в лучшее время проживало восемь человек. Впрочем, моя мама при жизни активно занималась благотворительностью, содержала различные фонды и постоянно жертвовала сама, мы жили более чем достойно, но не окончательно бесились от богатства, а Кас жил в небогатой, но по крайней мере трехкомнатной квартире. Я слышал, что бедные люди могут жить ввосьмером в двух, а то и в одной комнате. Сейчас народу в их квартире стало меньше, бабушка умерла, оба старших брата уехали, мама исчезла из их жизни много лет назад, сбежав в Америку. Она хотела стать актрисой, но сейчас спивалась на Бродвее. Остался вечно пьяный папа, старшая сестра Мира, которая заменила им мать, и младшая сестра-старшеклассница Капелла.
Когда мы пришли, никого из них не было дома. Было грязно и некрасиво, но мне все равно понравилась атмосфера, я не был большим чистюлей, поэтому комки пыли и слабый запах канализации из стока в ванной меня не отвратили. Для меня не стали минусом ни заляпанные зеркала, ни плесень между плитками в ванной, ни большая стопка коробок от пиццы у двери. Кас сейчас жил в комнате один после отъезда братьев, это теперь было его личное патологическое логово. На двери была прибита красная табличка с молнией — «Не влезай! Убьет», это показалось мне ужасно по-мальчишески мило, а прямо на обоях были надписи ручкой, но некоторые принадлежали еще его братьям. Над кроватью Каса висел плакат с Меган Фокс и мишень для дартса, а под ними наклейки с машинами и Робокопом. На полу стояли пустые банки от энергетиков и пива, пепельница на окне была переполнена. На изголовье кровати болтались наручники, на подушке лежали резиновая дубинка и балаклава.
— Круто, а оружие есть? — спросил я. Кас только скривил рот, в этом жесте чувствовалась гордость, и я расценил это как положительный ответ.